Обзор практики рассмотрения Оренбургским областным судом гражданских дел в апелляционном порядке за I квартал 2017 года

Вопросы применения норм материального права

 

I. Разрешение споров, связанных с применением земельного законодательства

 

1. Право собственности на невостребованные земельные доли может быть признано только при точном соблюдении положений закона, регулирующего обеспечение права всех заинтересованных лиц на участие в общей долевой собственности на землю.

 

Разрешая исковые требования администрации к Т.Е.В. о прекращении права собственности на земельную долю и признании права собственности на земельную долю, суд пришел к выводу, что истцом соблюдены порядок и условия, предусмотренные требованиями Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» для признания права собственности за муниципальным образованием, в связи с чем удовлетворил исковые требования.

Судебная коллегия с данными выводами не согласилась, полагая, что процедура признания земельной доли невостребованной администрацией была нарушена.

03 мая 2012 года в газете был опубликован список невостребованных земельных долей колхоза «Правда», а также указано, что собрание по утверждению списка состоится 27 июля 2012 года, то есть через 2 месяца 26 дней, тогда как в силу приведенного закона список должен быть опубликован не менее чем за три месяца до созыва общего собрания участников долевой собственности.

Кроме того, администрацией при вынесении постановления от 27 августа 2012 года об утверждении списка невостребованных земельных долей, выделенных из состава земель сельскохозяйственного назначения колхоза «Победа», также нарушен четырехмесячный срок, установленный статьей 12.1 Федерального закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения».

Указанные обстоятельства послужили основанием для отмены решения суда с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

(Апелляционное определение № 33-595/2017)

 

2. Если один из собственников жилого помещения, расположенного на неделимом земельном участке, просит оформить с ним договор аренды, не желая оформить право собственности на земельный участок, то у других сособственников возникает обязательство на заключение договора аренды с множественностью лиц на стороне арендатора.

 

Администрация обратилась в суд с иском к С.В.Ф. об обязании заключить договор аренды земельного участка в порядке статьи 39.20 Земельного кодекса Российской Федерации.

В обоснование иска указала, что С.В.Ф. и С.Р.С. являются собственниками по 1\2 доле в праве общей долевой собственности на жилой дом. С.Р.С. обратилась к истцу с заявлением о предоставлении земельного участка в аренду. Муниципальным образованием был подготовлен проект договора аренды со множественностью лиц на стороне арендатора и направлен ответчику для ознакомления и подписания. В свою очередь С.В.Ф. отказался от заключения договора аренды, желая оформить земельный участок в собственность бесплатно. Разрешая исковые требования, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на то обстоятельство, что ответчик имеет право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком после смерти его отца.

Суд апелляционной инстанции решение суда отменил, вынес новое решение, которым исковые требования удовлетворил.

Принимая указанное решение, судебная коллегия исходила из положений статьи 39.20 Земельного кодекса Российской Федерации, в которой закреплен порядок заключения договора аренды на земельный участок, на котором расположено здание, находящееся в собственности нескольких лиц.

В данной статье указано, что в случае, если здание, сооружение, расположенные на земельном участке, раздел которого невозможно осуществить без нарушений требований к образуемым или измененным земельным участкам (далее — неделимый земельный участок), или помещения в указанных здании, сооружении принадлежат нескольким лицам на праве частной собственности либо на таком земельном участке расположены несколько зданий, сооружений, принадлежащих нескольким лицам на праве частной собственности, эти лица имеют право на приобретение такого земельного участка в общую долевую собственность или в аренду с множественностью лиц на стороне арендатора.

Любой из заинтересованных правообладателей здания, сооружения или помещений в них вправе обратиться самостоятельно в уполномоченный орган с заявлением о предоставлении земельного участка в аренду.

В течение тридцати дней со дня получения указанного заявления от одного из правообладателей здания, сооружения или помещений в них уполномоченный орган направляет иным правообладателям здания, сооружения или помещений в них, имеющим право на заключение договора аренды земельного участка, подписанный проект договора аренды с множественностью лиц на стороне арендатора.

В течение тридцати дней со дня направления проекта договора аренды земельного участка правообладатели здания, сооружения или помещений в них обязаны подписать этот договор аренды и представить его в уполномоченный орган. Договор аренды земельного участка заключается с лицами, которые подписали этот договор аренды и представили его в уполномоченный орган в указанный срок.

В течение трех месяцев со дня представления в уполномоченный орган договора аренды земельного участка, подписанного в соответствии с пунктом 6 настоящей статьи арендаторами земельного участка, уполномоченный орган обязан обратиться в суд с требованием о понуждении правообладателей здания, сооружения или помещений в них, не представивших в уполномоченный орган подписанного договора аренды земельного участка, заключить этот договор аренды.

Договор аренды земельного участка в случаях, предусмотренных пунктами 2 — 4 настоящей статьи, заключается с условием согласия сторон на вступление в этот договор аренды иных правообладателей здания, сооружения или помещений в них.

В рассматриваемом случае второй собственник жилого помещения- С.Р.С. возражает против оформления земельного участка в собственность, в связи с чем основания для признания за С.В.Ф. права собственности на спорный земельный участок отсутствуют. Действующее законодательство не содержит правовой нормы, дающей право суду обязать одного из сособственников жилого помещения оформить объект недвижимости в собственность.

Кроме того, судебной коллегией было отмечено, что факт заключения договора аренды не лишает ответчика права на оформление земельного участка в собственность бесплатно ввиду наличия права постоянного (бессрочного) пользования в порядке наследования, которым последний в настоящее время воспользоваться не может из-за отсутствия согласия второго собственника С.Р.С.

(Апелляционное определение № 33-924/2017)

 

II. Разрешение споров, вытекающих из жилищных правоотношений

 

1. Сотрудник полиции со стажем работы более 10 лет не может быть выселен из служебного жилья без предоставления другого жилого помещения.

 

УМВД России обратилось в суд с иском к И.С.Д., И.Л.Н., И.А.С., И.Ю.С. о прекращении права пользования служебным жилым помещением и выселении из него без предоставления другой жилой площади. В обоснование исковых требований указало, что решением комиссии по вопросам предоставления жилых помещений специализированного жилищного фонда УМВД России И.С.Д., проходящему службу, в качестве служебной была предоставлена для проживания квартира, в отношении которой заключались договоры найма. Совместно с И.С.Д. в квартиру вселялись в качестве членов его семьи И.Л.Н., И.Ю.С., И.А.С. Согласно выписке из приказа И.С.Д. уволен со службы по состоянию здоровья. Обращаясь с иском, истец полагал, что поскольку ответчик прекратил служебные отношения с истцом, то, соответственно, основания дальнейшего пользования И.С.Д. и членами его семьи спорным жилым помещением отсутствуют.

Удовлетворяя исковые требования УМВД России, являющегося правообладателем спорного жилого помещения, суд, ссылаясь на статьи 92, 93, 99, 100, 102, 103 Жилищного кодекса Российской Федерации, ст. 108 Жилищного кодекса РСФСР, пришел к выводу, что поскольку спорная квартира в качестве служебной предоставлялась И.С.Д. на период его службы в органах внутренних дел после введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, а в настоящее время наниматель с военной службы уволен, то у него и членов его семьи прекратилось право пользования предоставленной им ранее служебной квартирой и они должны освободить её. К категориям граждан, которые не могут быть выселены из жилого помещения без предоставления им другого жилого помещения, ответчики не относятся.

Судебная коллегия с данными выводами суда не согласилась.

Действительно нормами жилищного законодательства установлено, что в случаях расторжения или прекращения договоров найма специализированных жилых помещений граждане должны освободить жилые помещения, которые они занимали по данным договорам. В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 102, частью 2 статьи 103 Жилищного кодекса Российской Федерации.

Однако в пунктах 27, 28 Типового положения о находящемся в государственной собственности служебном жилищном фонде, переданном в оперативное управление органам внутренних дел, органам Федеральной службы безопасности, органам по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, таможенным органам Российской Федерации и внутренним войскам Министерства внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 декабря 2002 года N 897, закреплено, что без предоставления другого жилого помещения не могут быть выселены проживающие в служебном помещении и прекратившие службу сотрудники, имеющие выслугу в правоохранительных органах не менее 10 лет.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что И.С.Д. и И.Л.Н., И.А.С., являющиеся членами его семьи, относятся к числу граждан, которые не могут быть выселены из занимаемого служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения, поскольку И.С.Д. имеет выслугу в правоохранительных органах более 10 лет.

Указанное послужило основанием для отмены решения суда первой инстанции.

(Апелляционное определение № 33-1773/2017)

 

III. Разрешение споров, связанных с трудовыми, социальными и пенсионными отношениями

 

1. При отсутствии доказательств достигнутой между истцом и ответчиком договоренности об условиях оплаты труда расчет заработной платы должен быть произведен из минимального размера оплаты труда.

 

П.А.Ф. обратился в суд с иском к ООО об установлении факта трудовых отношений, внесении записи в трудовую книжку, взыскании неполученной заработной платы и компенсации морального вреда.

В обоснование требований истец указал, что работал у ответчика в должности управляющего кафе без надлежащего оформления трудовых отношений. При трудоустройстве заработная плата была согласована в размере 1500 руб. за 1 день и 500 руб. за работу сверхурочно.

Разрешая спор, суд пришел к обоснованному выводу о том, что в ходе рассмотрения дела нашел свое подтверждение факт допуска истца к работе в качестве управляющего кафе с ведома и в пользу ответчика (работодателя), личного исполнения П.А.Ф. трудовых обязанностей по указанной должности, в связи с чем суд первой инстанции удовлетворил требования иска.

При разрешении требований о взыскании заработной платы суд исходил из достигнутой между истцом и ответчиком договоренности об условиях оплаты труда.

Однако с указанными выводами судебная коллегия не согласилась, поскольку истец документального подтверждения своим доводам о размере заработной платы не представил, как и не доказал, что работодатель возлагал на него обязанность по осуществлению в спорный период трудовой деятельности за пределами нормальной продолжительности рабочего времени.

В связи с указанными обстоятельствами суд апелляционной инстанции решение в названной части изменил, взыскав заработную плату исходя из минимального размера оплаты труда с учетом положений статьи 148 Трудового кодекса Российской Федерации и Постановления Госкомтруда СССР, Секретариата ВЦСПС от 02 июля 1987 года, закрепляющих оплату труда на работах в местностях с особыми климатическими условиями (уральский коэффициент).

(Апелляционное определение № 33-971/2017)

 

2. В специальный стаж может быть также включена работа пионервожатым при условии наличия стажа педагогической деятельности.

 

Удовлетворяя требования Т.Н.П. и включая в стаж, дающий право на досрочное назначение страховой пенсии по старости, период работы старшей пионервожатой Покровской средней школы, суд исходил из того, что это прямо предусмотрено пунктом 2 Положения о порядке начисления стажа для назначения пенсий за выслугу лет работникам просвещения и здравоохранения, утвержденного Постановлением Совета Министров СССР от 17 декабря 1959 года № 1397, а также соблюдены условия пункта 4 указанного Положения.

С такими выводами судебная коллегия не согласилась, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Одним из условий реализации педагогическими работниками права на досрочную пенсию по старости является деятельность в учреждениях образования определенного вида и в определенных должностях.

Пункт 2 Положения о порядке исчисления стажа для назначения пенсий за выслугу лет работникам просвещения и здравоохранения от 17 декабря 1959года N 1397 предусматривал, что в стаж работы учителей и других работников просвещения, кроме работы, указанной в пункте 1 Положения, засчитывается работа в училищах, школах, пионерских лагерях и детских домах в качестве штатных пионервожатых.

По смыслу указанных положений в специальный стаж могла быть также включена работа пионервожатым при условии наличия стажа педагогической деятельности.

Пункт 2.2 Инструктивного письма Министерства социального обеспечения РСФСР от 30 июня 1986 года N 1-63-И предусматривает, что при назначении пенсий за выслугу лет необходимо строго руководствоваться Перечнем, который расширительному толкованию не подлежит.

Таким образом, условием для включения спорного периода согласно пункту 2 Положения о порядке исчисления стажа для назначения пенсий за выслугу лет работникам просвещения и здравоохранения являлась не любая педагогическая деятельность, а только та, которая осуществлялась на должностях, предусмотренных в учреждениях, организациях, и должностях, предусмотренных Перечнем учреждений, организаций и должностей, работа в которых дает право на пенсию за выслугу лет, утвержденным Постановлением Совета Министров СССР от 17 декабря 1959 года N 1397.

В материалах дела отсутствовали доказательства, подтверждающие, что в период действия Постановления Совета Министров СССР от 17 декабря 1959года N 1397 Т.Н.П. работала в должности, предусмотренной Перечнем учреждений, организаций и должностей, работа в которых дает право на пенсию за выслугу лет, что позволило бы в соответствии с пунктом 2 Положения о порядке исчисления стажа для назначения пенсий за выслугу лет работникам просвещения и здравоохранения от 17 декабря 1959года N 1397 включить в ее специальный стаж работу пионервожатой.

Согласно трудовой книжке истца трудовую деятельность она начала 07 сентября 1987 года в должности тренера, которая не являлась педагогической, 12 сентября 1988 года принята старшей пионервожатой, 27 июля 1989 года зачислена в педагогический институт, где обучалась до 15 августа 1993 года.

При таких данных правовых оснований для включения в специальный стаж истца периода работы с 12 сентября 1988 года по 31 июля 1989 года старшей пионервожатой у суда не имелось, обжалуемое решение суда в указанной части подлежит отмене, как постановленное с нарушением норм материального права с принятием по делу нового решения об отказе Т.Н.П. в удовлетворении иска.

(Апелляционное определение № 33-1836/2017)

 

IV. Разрешение споров, связанных со страхованием

 

1. Не является страховым случаем по договору добровольного страхования жизни установление инвалидности I или II группы по заболеванию, имевшемуся у застрахованного лица до заключения договора страхования.

 

Обращаясь в суд с иском, Р.Г.Г. указала, что между ней и ООО заключен договор добровольного страхования жизни. Основным риском является смерть застрахованного лица по любой причине и установление застрахованному лицу инвалидности I или II группы, наступившей в результате несчастного случая или болезни. В период действия договора страхования истцу была установлена инвалидность I группы. Ответчик в страховой выплате отказал ввиду того, что установление инвалидности в результате заболевания, имевшегося у застрахованного лица на момент заключения договора страхования, не является страховым случаем.

Удовлетворяя исковые требования, суд пришел к выводу, что страховой случай, предусмотренный условиями договора страхования, наступил в период действия договора, заболевание истца, хотя и является хроническим, в момент заключения страхования у Р.Г.Г. имелась ремиссия, при которой основания для установления инвалидности отсутствовали, наступление страхового случая в виде установления Р.Г.Г. инвалидности напрямую зависело от того, возникнет ли рецидив заболевания либо таковое останется в стадии ремиссии. Суд посчитал, что рассматриваемое событие обладает признаками вероятности и случайности, тогда как страховщик при заключении договора страхования не был лишен права оценки риска и степени вероятности наступления страхового случая.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами районного суда, поскольку стороны при заключении договора определили, что страховым случаем будет являться инвалидность I или II группы по заболеванию, которое возникло в период действия договора страхования, и не будет являться страховым случаем инвалидность по заболеванию, имевшемуся у застрахованного лица до заключения договора страхования.

По результатам проведенной судебно-медицинской экспертизы было установлено, что при заключении договора страхования у истца имелось хроническое заболевание, которое стало причиной установления ей инвалидности I группы, что в соответствии с условиями заключенного договора является обстоятельством, исключающим возможность страховой выплаты истцу, поэтому судебная коллегия в указанной части решение суда отменила и приняла новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Р.Г.Г. отказала.

(Апелляционное определение № 33-423/2017)

 

2. Недействительность (подложность) полиса ОСАГО является основанием для отказа во взыскании со страховой компании страхового возмещения.

 

Б.Р.Д. обратился в суд с иском к страховой компании о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП.

В обоснование иска указал, что произошло ДТП в результате столкновения трех транспортных средств: Сitroen под его управлением, ВАЗ-21074 под управлением С.А.С. и Kia под управлением В.О.А. Поскольку гражданская ответственность виновника С.А.С. на момент ДТП была застрахована у ответчика, обратился к страховщику с заявлением о выплате страхового возмещения. Однако ответчик отказал в страховой выплате, сославшись на то, что ответственность виновного в страховой компании не застрахована, поскольку по представленному С.А.С. полису застрахована гражданская ответственно иного лица.

Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования истца, исходил из того, что произошедшее ДТП является страховым случаем, в связи с чем у ответчика в силу положений закона об ОСАГО возникла обязанность по выплате истцу страхового возмещения. Отказ страховщика в страховой выплате истцу по причине того, что полис виновника ДТП является недействительным, суд признал несостоятельным, указав, что данные обстоятельства не могут повлиять на правоотношения между Б.Р.Д. и страховой компанией. Кроме того, полис ОСАГО, по которому застрахована ответственность виновника ДТП, в установленном законом порядке недействительным не признан.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда не согласился, признав отказ страховой компании в выплате истцу страхового возмещения правомерным.

Согласно материалам дела другой участник рассматриваемого ДТП — собственник автомобиля Kia В.О.А. также обратился в суд с иском к указанной страховой компании и С.А.С. о взыскании страховой выплаты, где к участию в деле в качестве третьего лица привлекался истец Б.Р.Д.

В рамках названного дела судом назначалась судебная техническая экспертиза, которой установлено, что страховой полис виновника ДТП изготовлен не производством Московской типографии Гознака, отличается от представленного для сравнения образца подлинного полиса той же серии, оттиск печати не соответствует печати страховой компании.

Решением суда в удовлетворении исковых требований В.О.А. к страховой компании отказано.

Судебная коллегия, основываясь на изложенных выше доказательствах, которые в установленном законом порядке не оспорены, принимая во внимание отсутствие соответствующего договора страхования, по которому застрахована ответственность виновника ДТП, не нашла оснований для возложения ответственности на ответчика.

(Апелляционное определение № 33-17/2017)

 

V. Разрешение споров, связанных с наследственными правоотношениями

 

1. Смерть должника не прекращает денежное обязательство по договору займа.

 

С.В.С., обращаясь в суд с иском к А.Т.А. о взыскании долга по договору займа, указал, что А.Т.А. является наследником умершего А.М.А., который при жизни взял у истца в долг денежные средства, что подтверждается заключенным договором займа (распиской).

Отказывая в удовлетворении заявленных С.В.С. требований, суд первой инстанции исходил из того, что представленная расписка не подтверждает наличие правоотношений по договору займа между С.В.С. и А.Т.А., отсутствуют доказательства факта передачи ответчику А.Т.А. денежных средств в долг с обязательством возврата.

Суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьей 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации, с выводами районного суда не согласился, поскольку существующие правоотношения между истцом и умершим А.М.А. допускают правопреемство. Однако суд при вынесении решения не выяснял вопрос о наличии у А.М.А. наследственного имущества и о его стоимости, в пределах которой наследник отвечает перед кредитором по долгам наследодателя, о вступивших в наследство наследниках, является ли ответчик А.Т.А. наследником после смерти А.М.А., то есть рассмотрел дело по существу без установления юридически значимых обстоятельств по делу.

В связи с изложенным судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила.

(Апелляционное определение № 33-10701/2017)

 

VI. Разрешение споров, связанных с возмещением вреда

 

1. Лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по части предъявленного ему самостоятельного обвинения, имеет право на реабилитацию.

 

Т.И.З. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации, в котором просил взыскать с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда в результате незаконного уголовного преследования в сумме 200000 руб.

В ходе рассмотрения дела судом установлено, что в отношении Т.И.З. было возбуждено уголовное дело по признакам составов преступлений, предусмотренных пунктами «а, б, в» части 2 статьи 158 и части 3 статьи 30, пунктами «а, б, в» части 2 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. В последующем постановлением следователя уголовное преследование в отношении Т.И.З. по уголовному делу по пунктам «а, б, в» части 2 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации прекращено в связи с непричастностью к преступлению. Приговором суда Т.И.З. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, пунктами «а, б, в» части 2 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ему назначено наказание.

Разрешая спор и исходя из того, что в рамках одного уголовного дела наряду с установлением факта незаконного уголовного преследования в части предъявленных ему обвинений в совершении двух преступлений истец был осужден за совершение одного преступления к реальному наказанию, суд пришел к выводу, что при одновременном обвинении в совершении нескольких преступлений невозможно определить, по какому из предъявленных обвинений истец испытывал нравственные страдания.

Суд апелляционной инстанции не согласился с решением суда. Сославшись на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, указывающих на то, что право на реабилитацию имеет не только лицо, уголовное преследование которого прекращено по делу в целом, но и лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по части предъявленного ему самостоятельного обвинения, отменил решение суда первой инстанции и вынес по делу новое решение, которым исковые требования Т.И.З. к Министерству финансов Российской Федерации удовлетворил частично в сумме 4000 руб.

(Апелляционное определение № 33-278/2017)

 

Вопросы применения норм процессуального права

 

1. Исковое заявление об изменении (дополнении) заявленных требований подлежит принятию к производству, даже если истцом не доплачена государственная пошлина.

 

Ш.С.Г. обратилась в суд с иском к ООО о взыскании неустойки по договору строительного подряда.

ООО в свою очередь обратилось в суд со встречным иском к Ш.С.Г. о признании договора незаключенным.

Определением суда встречное исковое заявление принято к производству суда для рассмотрения с первоначальным иском.

Впоследствии ООО обратилось в суд с заявлением об изменении встречных исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в котором наряду с требованием о признании договора незаключенным просило также о применении последствий незаключенности договора строительного подряда в виде взыскания стоимости выполненных работ.

Определением судьи встречное исковое заявление ООО с изменениями оставлено без движения, предложено исправить указанные в определении недостатки, а именно представить документ, подтверждающий уплату государственной пошлины.

Отменяя определение и направляя материал в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии встречного искового заявления с изменениями к производству, суд апелляционной инстанции сослался на положения подпункта 10 пункта 1 статьи 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации, который гласит, что при увеличении истцом размера исковых требований недостающая сумма государственной пошлины доплачивается в соответствии с увеличенной ценой иска в срок, установленный подпунктом 2 пункта 1 статьи 333.18 настоящего кодекса, то есть в десятидневный срок со дня вступления в законную силу решения суда.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не было законных оснований для оставления уточненного встречного иска без движения.

(Определение № 33-2691/2017)

 

2. Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

 

И.К.С. обратилась в суд с иском к УПФР РФ в г. Бузулуке, ГБУЗ «Первомайская РБ» о признании решения УПФР РФ в г. Бузулуке незаконным в части, обязании включить периоды работы в стаж, дающий право на назначение досрочной страховой пенсии по старости, о назначении и обязании выплачивать досрочную пенсию по старости, возмещении судебных расходов.

Определением судьи иск принят к производству Первомайского районного суда Оренбургской области.

В ходе рассмотрения указанного дела от представителя УПФР РФ в г. Бузулуке поступило ходатайство о направлении гражданского дела для рассмотрения по подсудности в Бузулукский районный суд Оренбургской области, поскольку ГБУЗ «Первомайская РБ» является ненадлежащим ответчиком по делу, так как обращение истца в суд связано с действиями УПФР РФ в г. Бузулуке не включившим в периоды работы истца стаж, дающий право на досрочное назначение страховой пенсии по старости.

Определением суда в удовлетворении ходатайства отказано, поскольку исковые требования предъявлены к двум ответчикам, один из которых — ГБУЗ «Первомайская РБ» имеет место нахождения на территории Первомайского района, что относится к территориальной подсудности Первомайского районного суда Оренбургской области.

Судебная коллегия с указанными выводами не согласилась, указав, что из мотивировочной и резолютивной частей иска усматривается, что требования И.К.С. заявлены лишь к УПФР РФ в г. Бузулуке. Тогда как к ГБУЗ «Первомайская РБ» никакие материально-правовые требования не заявлены и не указано, в чём заключается нарушение прав, свобод и законных интересов действиями ГБУЗ «Первомайская РБ», как не указано и на доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которых истец основывает свои требований относительно данного ответчика, должного обоснования относительно необходимости участия этого ответчика в процессе истец также не привёл.

Указание истцом И.К.С. в качестве второго ответчика ГБУЗ «Первомайская РБ», по мнению судебной коллегии, свидетельствует об искусственном изменении территориальной подсудности рассмотрения заявленного спора, вопреки требованиям статьи 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой иск предъявляется по месту нахождения организации.

Учитывая, что ответчик УПФР РФ в г. Бузулуке находится в г. Бузулуке, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что данное гражданское дело было принято к производству Первомайского районного суда Оренбургской области с нарушением правил подсудности, в связи с чем определение суда отменил, а дело передал на рассмотрение по подсудности в Бузулукский районный суд Оренбургской области, на территории которого располагается ответчик УПФР РФ в г. Бузулуке.

(Определение № 33-2271/2017)

 

3. Заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока подается в суд, в котором надлежало совершить процессуальное действие.

 

Определением Ленинского районного суда г. Оренбурга гражданское дело по иску ООО передано для рассмотрения по подсудности в Новоорский районный суд Оренбургской области, поскольку в ходе его рассмотрения было установлено, что ответчик фактически проживает на территории Новоорского района.

После направления дела по подсудности ответчик Л.В.Н. обратился в Новоорский районный суд Оренбургской области с частной жалобой на определение Ленинского районного суда г. Оренбурга. Одновременно с жалобой ответчиком было подано заявление о восстановлении срока для подачи частной жалобы.

Определением Новоорского районного суда Оренбургской области ответчику восстановлен пропущенный процессуальный срок для обжалования определения Ленинского районного суда г.Оренбурга.

При рассмотрении частной жалобы Л.В.Н. на определение суда о передаче дела по подсудности судебная коллегия установила, что в нарушение части 2 статьи 112 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации Новоорский районный суд Оренбургской области удовлетворил заявление Л.В.Н. и восстановил последнему срок для подачи частной жалобы, что является существенным нарушением норм процессуального права.

Поскольку срок для подачи частной жалобы в соответствии с нормами действующего процессуального законодательства надлежащим судом не был разрешен, судебная коллегия возвратила гражданское дело в суд первой инстанции (Ленинский районный суд г. Оренбурга) для выполнения требований статей 112, 325 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

(Определение № 33-1887/2017)

 

4. При разрешении вопроса о замене взыскателя необходимо учитывать, предъявлен ли исполнительный лист к исполнению и не истек ли срок для его предъявления.

 

Удовлетворяя заявление ООО о замене взыскателя, суд исходил из того, что между заявителем и ЗАО заключен договор уступки прав требования, по которому все права ЗАО по взысканию долга по договору займа, заключенному с О.Л.П., О.Г.В., О.М.Г. и Ш.М.С., перешли к ООО.

Однако судебная коллегия указанное определение отменила, разрешила заявление ООО по существу и отказала в его удовлетворении, поскольку судом апелляционной инстанции было установлено, что исполнительные листы о взыскании с О.Л.П., О.Г.В., О.М.Г. и Ш.М.С. задолженности по договору займа на исполнение в отдел судебных приставов не поступали, а предусмотренный пунктом 1 статьи 21 Федерального закона № 229-ФЗ от 02 октября 2007 года «Об исполнительном производстве» трехлетний срок для их предъявления истек.

(Определение № 33-186-2017)

 

5. При обращении в суд с требованиями о взыскании страхового возмещения по договору КАСКО обязательный досудебный порядок урегулирования спора не предусмотрен.

 

Х.С.В. обратилась в суд с иском к АО о возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП, ссылаясь на заключенный с ответчиком договор добровольного страхования ответственности (КАСКО).

Оставляя исковое заявление Х.С.В. без рассмотрения, суд первой инстанции, ссылаясь на статьи 12, 16.1 Федерального закона Российской Федерации от 25 апреля 2012 года №40-ФЗ «Об ОСАГО», п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2015 года №2, исходил из того, что при возмещении ущерба, причиненного в результате ДТП, при наличии договора страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, предусмотрен досудебный порядок урегулирования спора, тогда как доказательств, свидетельствующих о направлении истцом ответчику претензии, в материалах дела не имеется.

Суд апелляционной инстанции, полагал, что у суда не было оснований, предусмотренных абзацем 2 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку между истцом и ответчиком заключен договор КАСКО, в связи с чем положения об ОСАГО к данным правоотношениям не применимы, а действующим законодательством обязательный досудебный порядок урегулирования спора о взыскании страхового возмещения по договору добровольного страхования транспортных средств не предусмотрен.

(Определение № 33-476/2016)

 

6. Не подлежат рассмотрению в порядке приказного производства требования о взыскании процентов за пользование кредитом на будущее время.

 

АО обратилось в суд с иском к Ч.В.В., Ч.Н.А., И.Е.Т., в котором просило взыскать с ответчиков в солидарном порядке сумму задолженности по кредитному договору, убытки в форме упущенной выгоды в размере 18% годовых на остаток ссудной задолженности на дату фактического возврата кредита либо вступления решения суда в законную силу.

Определением судьи исковое заявление АО возвращено на основании пункта 14.1 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с тем, что данные требования подлежат рассмотрению в порядке приказного производства, поскольку основаны на сделке, совершенной в простой письменной форме, размер задолженности по договору, заявленный к взысканию, не превышает 500000 руб.

Судебная коллегия с выводами районного судьи не согласилась, поскольку им не было принято во внимание, что банком было заявлено также требование и о взыскании процентов за пользование кредитом на будущее время на дату фактического возврата кредита либо вступления решения суда в силу, что в порядке приказного производства не допустимо.

Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2016 года N 62 «О некоторых вопросах применения судами положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о приказном производстве», размер денежной суммы, указываемой в заявлении о выдаче судебного приказа, должен быть определен в твердой денежной сумме и не подлежит пересчету на дату выдачи судебного приказа, а также фактического исполнения денежного обязательства.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции определение отменил, исковое заявление направил в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии к производству.

(Определение № 33-556/2017)

 

Судебная коллегия по гражданским делам

Оренбургского областного суда