Обзор судебной практики президиума за 2 квартал 2013 г.

Утвержден

на заседании президиума

Оренбургского областного суда

«17» февраля 2014 года

ОБЗОР

судебной практики

президиума Оренбургского областного суда

по гражданским делам

за второй квартал 2013 года

 

Вопросы применения норм материального  права

 

1. Выводы судов предыдущих инстанций о возникновении обязанности ответчика по возврату неосновательно полученных денежных средств только с момента вступления решения суда в законную силу не соответствуют действующему законодательству.

Суды предыдущих инстанций пришли к неверному выводу о невозможности применения положений Закона Российской Федерации         «О защите прав потребителей» в части взыскания с ответчика штрафа за неисполнение требований потребителя. 

 

К. обратился в суд с исковыми требованиями о признании условий кредитного договора с НБ «Траст» (ОАО) недействительными, взыскании убытков, процентов за пользование чужими денежными средствами, неустойки, штрафа за отказ от добровольного удовлетворения требований потребителя и компенсации морального вреда. Свои требования мотивировал тем, что 28 декабря 2010 года он обратился в НБ «Траст» (ОАО) с заявлением о предоставлении кредита на неотложные нужды. Акцептом оферты о заключении договора банковского счета, кредитного договора стали действия банка по открытию банковского счета, кредит был предоставлен путем зачисления суммы кредита на его счет в день открытия счета. В настоящее время обязанность по возврату заемных средств им исполнена в полном объеме.

Суд признал   недействительными   условия  кредитного  договора  от  28  декабря 2010 года, заключенного между НБ «Траст» (ОАО) и К., в части взимания комиссии за открытие и ведение ссудного счета и взыскал с             НБ «Траст» (ОАО) в пользу К. сумму ежемесячной комиссии за ведение ссудного счета, сумму комиссии за открытие ссудного счета,  компенсацию морального вреда,  расходы по оплате услуг представителя. В удовлетворении требований о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, неустойки за просрочку удовлетворения требований потребителя, штрафа суд отказал.

Апелляционным  определением   судебной  коллегии  по  гражданским  делам  Оренбургского  областного  суда решение  суда оставлено без изменения.

Изучив доводы кассационной жалобы, проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Установлено, что истец обращался к ответчику с требованиями о возврате незаконно выплаченных комиссий и процентов в порядке, предусмотренном статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, указанная претензия получена НБ «Траст» (ОАО).

От добровольного исполнения требований потребителя ответчик отказался.

Решением районного  суда требования о возврате неправомерно взысканных в качестве комиссий денежных средств удовлетворены, однако в удовлетворении исковых требований о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, неустойки за просрочку удовлетворения требований потребителя и штрафа истцу отказано.

Выводы судов предыдущих инстанций о возникновении обязанности ответчика по возврату неосновательно полученных денежных средств только с момента вступления решения суда в законную силу президиум признал не соответствующими действующему законодательству.

Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Судами предыдущих инстанций сделан вывод о несоответствии закону некоторых положений кредитного договора, а значит их ничтожности.

По смыслу пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожная сделка является недействительной изначально, то есть с момента заключения, а значит, без признания её таковой судом.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 33 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», в случае предъявления гражданином требования о признании сделки недействительной применяются положения Гражданского кодекса Российской Федерации. Удовлетворяя требования о признании недействительными условий заключенного с потребителем договора, следует иметь в виду, что в этом случае применяются последствия, предусмотренные пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке.

В соответствии со статьей 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке.

Согласно статье 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

В соответствии с пунктом 1 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации размер процентов определяется существующей в месте жительства кредитора, а если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части. При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

Таким образом, обязанность ответчика по возврату необоснованно полученных денежных средств возникла с момента их получения, а не с момента принятия судом решения,  в связи с чем выводы судов предыдущих инстанций об отказе во взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами нельзя признать законными.

Между тем нельзя согласиться с доводами заявителя о необходимости взыскания в его пользу неустойки, предусмотренной пунктом 5 статьи           28  Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», так как спорные отношения сторон, возникшие из кредитного договора, регулируются нормами гражданского права о применении последствий недействительности ничтожной сделки, тогда как неустойка в соответствии с пунктом 5 статьи 28 указанного закона взыскивается в случае нарушения установленных сроков выполнения работы (оказания услуги) или назначенных потребителем на основании пункта 1 настоящей статьи новых сроков.

Вышеизложенное также следует из разъяснений, данных в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 года №17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», согласно которым с учетом положений статьи 39 Закона о защите прав потребителей к отношениям, возникающим из договоров об оказании отдельных видов услуг с участием гражданина, последствия нарушения условий которых не подпадают под действие главы III Закона, должны применяться лишь общие положения Закона о защите прав потребителей, в частности о праве граждан на предоставление информации (статьи 8 — 12), об ответственности за нарушение прав потребителей (статья 13), о возмещении вреда (статья 14), о компенсации морального вреда (статья 15), об альтернативной подсудности (пункт 2 статьи 17), а также об освобождении от уплаты государственной пошлины (пункт 3 статьи 17) в соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 13 Закона Российской Федерации от  07 февраля 1992 года N 2300-1 «О защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

С учетом вышеприведенных разъяснений, данных в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 года №17    «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», суды предыдущих инстанций пришли к неверному выводу о невозможности применения положений Закона Российской Федерации         «О защите прав потребителей» в части взыскания с ответчика штрафа за неисполнение требований потребителя. 

С учетом изложенного, в целях исправления допущенной судами при рассмотрении дела ошибки в применении норм материального права президиум Оренбургского областного суда посчитал необходимым частично удовлетворить кассационную жалобу К. и отменить решение районного суда  и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании штрафа за неисполнение требований потребителя и процентов за пользование чужими денежными средствами.

(постановление № 44г-15 от 15 апреля 2013 года)

 

2. Законодатель установил повышенную ответственность за нарушение обязательств стороной, осуществляющей предпринимательскую, в том числе строительную, деятельность, распространил действие Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» на отношения по участию граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и тем самым предоставил им право требовать возмещения штрафа за нарушение соответствующих обязательств.

 

Г. обратился в суд с иском, указав, что, работая в Орском отделении ЮУЖД, 25 апреля 1995 года заключил с работодателем договор – обязательство № 1 на строительство жилого дома, в соответствии с которым он ежемесячно вносит 30% от своей заработной платы на долевое участие в строительстве дома, а ответчик обязуется выстроить дом с привлечением его личных денежных средств. Удержания из его заработной платы производились ежемесячно с июля 1995 года по апрель 2006 года. Строительство жилого дома ответчик не завершил, обязанности по договору не выполнил. Просил суд принять отказ от исполнения договора – обязательства № 1 на строительство жилого дома от 25 апреля 1995 года, расторгнув его; взыскать с ответчика незаконно удержанную денежную сумму, а также компенсацию морального вреда.

Решением районного суда исковые требования Г. удовлетворены частично.

Судом принят отказ от исполнения и расторгнут договор – обязательство № 1 на строительство жилого дома от 25 апреля 1995 года.

С ОАО «РЖД» в лице филиала ЮУЖД в пользу Г. взыскана компенсация морального вреда. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение районного суда в части отказа в удовлетворении искового требования Г. о взыскании уплаченной по договору суммы отменено, по делу в указанной части принято новое решение об удовлетворении исковых требований Г. В остальной части данное решение суда оставлено без изменения.

Проверив материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Поскольку исковые требования Г. о защите нарушенных прав вытекают из договора, по которому привлекались денежные средства истца для долевого участия в строительстве жилого дома, суд руководствовался нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, а также Законом «О защите прав потребителей».

Отказ ответчика от исполнения  обязательств по договору  № 1 от  25 апреля 1995 года суд признал существенным нарушением условий договора и удовлетворил требования истца об отказе от исполнения и расторжении договора. На основании статьи 15 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» суд взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда.

Отказывая в удовлетворении требований Г. о взыскании удержанной из заработной платы суммы в счет оплаты стоимости жилья по договору, суд исходил из того, что истцом пропущен трехлетний срок исковой давности, установленный статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции с этим выводом суда первой инстанции не согласился, поскольку возникшие из договора долевого участия в строительстве жилья от 25 апреля 1995 года обязательства существовали до расторжения договора. Отменив в этой части решение суда первой инстанции, судебная коллегия вынесла решение о взыскании с ответчика удержанной из заработной платы денежной суммы.

 В кассационной жалобе Г. указывал на то, что судом не был взыскан штраф с ответчика, как того требует пункт 6 статьи 13 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей».

Этот довод кассационной жалобы президиум посчитал заслуживающим внимания по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 9 Федерального закона от 26 января 1996 года № 15-ФЗ «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» в случаях, когда одной из сторон в обязательстве является гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести или заказать товары (работы, услуги) для личных бытовых нужд, такой гражданин пользуется правами стороны в обязательстве в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также правами, предоставленными потребителю Законом Российской Федерации «О защите прав потребителей» и принятыми в соответствии с ним иными правовыми актами.

Законодательство о защите прав потребителей регулирует отношения между гражданином, имеющим намерение заказать или приобрести либо заказывающим, приобретающим или использующим товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, с одной стороны, и организацией либо индивидуальным предпринимателем, производящими товары для реализации потребителям, реализующими товары потребителям по договору купли-продажи, выполняющими работы или оказывающими услуги потребителям по возмездному договору,  с другой стороны.

В соответствии с пунктом 6 статьи 13 Закона Российской Федерации от              07 февраля  1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Согласно пункту 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (пункт 6 статьи 13 Закона).

Таким образом, законодатель установил повышенную ответственность за нарушение обязательств стороной, осуществляющей предпринимательскую, в том числе строительную, деятельность, распространил действие Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» на отношения по участию граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и тем самым предоставил им право требовать возмещения штрафа за нарушение соответствующих обязательств.

Данная правовая позиция отражена в Обзоре Верховного Суда Российской Федерации по отдельным вопросам судебной практики о применении законодательства о защите прав потребителей при рассмотрении гражданских дел, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации   1 февраля 2012 года.

Несмотря на данное требование закона, судебная коллегия, отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении искового требования о взыскании денежных средств и принимая новое решение об удовлетворении иска в данной части, не взыскала с ответчика штраф.

(постановление № 44г-16 от 22 апреля 2013 года)

 

3. Так как судами предыдущих инстанций установлено, что страховое возмещение получено истцом не в полном объеме, то с ответчика подлежит взысканию неустойка с момента, когда истец получил  страховое возмещение до вынесения решения суда.

            Суды предыдущих инстанций, установив факт нарушения прав потребителя и удовлетворяя его требования о взыскании денежных средств, должны были разрешить вопрос о взыскании с ответчика в пользу истца штрафа в размере 50 процентов от суммы удовлетворенных требований.

 

П. обратился в суд с исковыми требованиями о взыскании с ООО «Росгосстрах» суммы недоплаченного страхового возмещения, а также неустойки за несвоевременную выплату страхового возмещения и расходов по оплате услуг независимого оценщика.

Свои требования П. обосновал тем, что 29 ноября 2011 года произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля, принадлежащего ему на праве собственности, и автомобиля, принадлежащего О., который был признан виновником ДТП. Гражданская ответственность виновника ДТП застрахована в ООО «Росгосстрах», при обращении в которое истцом получена страховая выплата, с размером которой он не согласился.

Решением  районного  суда с ООО «Росгосстрах» в пользу истца взысканы сумма недоплаченного страхового возмещения, расходы на проведение оценки, а также судебные расходы.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение суда оставлено без изменения.

Изучив доводы кассационной жалобы, проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда в своем постановлении указал следующее.

Согласно статье 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Ответственность страховой компании за несвоевременную выплату страхового возмещения установлена пунктом 2 статьи 13 Федерального закона от 25 апреля 2002 года № 40 «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», в соответствии с которым страховщик рассматривает заявление потерпевшего о страховой выплате и предусмотренные правилами обязательного страхования приложенные к нему документы в течение 30 дней со дня их получения. В течение указанного срока страховщик обязан произвести страховую выплату потерпевшему или направить ему мотивированный отказ в такой выплате. При неисполнении данной обязанности страховщик за каждый день просрочки уплачивает потерпевшему неустойку (пени) в размере одной семидесяти пятой ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации, действующей на день, когда страховщик должен был исполнить эту обязанность, от установленной статьей 7 настоящего Федерального закона страховой суммы по виду возмещения вреда каждому потерпевшему.

В силу пункта 1 статьи 330 Гражданского кодекса Российской Федерации неустойкой (штрафом, пеней) признаётся определённая законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.

Так как судами предыдущих инстанций установлено, что страховое возмещение получено истцом не в полном объеме, то с ответчика подлежала взысканию неустойка с момента, когда П. получил вышеуказанное страховое возмещение до вынесения решения суда.

Кроме того,  в  соответствии  со  статьей  13 Закона Российской Федерации  от 07 февраля 1992 года N 2300-1 «О защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (пункт 6 статьи 13 Закона).

            Таким образом, суды предыдущих инстанций, установив факт нарушения прав потребителя и удовлетворяя его требования о взыскании денежных средств, должны были разрешить вопрос о взыскании с ответчика в пользу истца штрафа в размере 50 процентов от суммы удовлетворенных требований.

(постановление № 44г-18 от 22 апреля 2013 года)

 

4. При взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, или в случае признания его увольнения незаконным выплаченное ему выходное пособие подлежит зачету.

 

С. обратился в суд с иском к ГУ «Хозяйственный отдел аппарата губернатора и правительства Оренбургской области», указав,  что с 5 марта 2009 года работал в должности заместителя начальника отдела.

        18 июня 2012 года ему было предложено расписаться в безадресном уведомлении о сокращении какой-то должности.

        17 августа 2012 года он был уволен по сокращению численности штата по пункту 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

        25 сентября 2012 года работодатель предложил истцу после отмены приказа об увольнении приступить к работе с последующим сокращением без оплаты времени вынужденного прогула.

        Считая увольнение противоправным, истец просил признать приказ от    8 августа 2012 года и увольнение 17 августа 2012 года незаконными, восстановить его на работе, взыскать с ответчика заработную плату за время вынужденного прогула.

Решением районного суда С. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение районного суда отменено и вынесено новое, которым исковые требования С. удовлетворены в части.

С. восстановлен на работе в должности заместителя начальника ГУ «Хозяйственный отдел аппарата губернатора и правительства Оренбургской области».

С ГУ «Хозяйственный отдел аппарата губернатора и правительства Оренбургской области» в пользу С. взыскана заработная плата за время вынужденного прогула и компенсация морального вреда. В удовлетворении остальной части иска отказано.

        В доход государства с ГУ «Хозяйственный отдел аппарата губернатора и правительства Оренбургской области» взыскана государственная пошлина.

Проверив материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы ответчика, президиум Оренбургского областного суда, изменяя апелляционное определение, указал следующее.

В соответствии со статьей 139 Трудового кодекса Российской Федерации для всех случаев определения размера средней заработной платы (среднего заработка), предусмотренных настоящим Кодексом, устанавливается единый порядок ее исчисления. Для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя независимо от источников этих выплат. При любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. Особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного настоящей статьей, определяются Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений.

Пунктом 9 Постановления Правительства Российской Федерации от       24 декабря 2007 года  № 922 (ред. от 11 ноября 2009 года) «Об особенностях порядка исчисления средней заработной платы» предусмотрено, что при определении среднего заработка используется средний дневной заработок в следующих случаях: 1) для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованные отпуска; 2) для других случаев, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации, кроме случая определения среднего заработка работников, которым установлен суммированный учет рабочего времени.

Средний заработок работника определяется путем умножения среднего дневного заработка на количество дней (календарных, рабочих) в периоде, подлежащем оплате.

Этим же пунктом предусмотрено, что средний дневной заработок, кроме случаев определения среднего заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсаций за неиспользованные отпуска, исчисляется путем деления суммы заработной платы, фактически начисленной за отработанные дни в расчетном периоде, включая премии и вознаграждения, учитываемые в соответствии с пунктом 15 настоящего Положения, на количество фактически отработанных в этот период дней.

Как следует из апелляционного определения, судебная коллегия произвела расчет среднедневной заработной платы за время вынужденного прогула, взяв период с сентября 2011 года по август 2012 года (хотя месяц отработан не полностью), и разделила фактически полученную заработную плату истца на 12, а затем  на среднемесячное число календарных дней — 29,4. Однако в силу вышеназванной статьи 139 Трудового кодекса и Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы такое определение среднего заработка применяется для оплаты отпусков, исчисляемых в календарных днях. Следовательно, апелляционное определение в этой части нельзя признать законным и оно подлежит изменению.

Кроме того, в соответствии со статьей 178 Трудового кодекса Российской Федерации при расторжении трудового договора в связи с ликвидацией организации (пункт 1 части первой статьи 81 настоящего Кодекса) либо сокращением численности или штата работников организации (пункт 2   части 1 статьи 81 настоящего Кодекса) увольняемому работнику выплачивается выходное пособие в размере среднего месячного заработка, а также за ним сохраняется средний месячный заработок на период трудоустройства, но не свыше двух месяцев со дня увольнения (с зачетом выходного пособия).

В исключительных случаях средний месячный заработок сохраняется за уволенным работником в течение третьего месяца со дня увольнения по решению органа службы занятости населения при условии, если в двухнедельный срок после увольнения работник обратился в этот орган и не был им трудоустроен.

Как следует из справки, представленной ответчиком, истцу при увольнении выплачено выходное пособие за период с 21 августа 2012 года по 20 сентября 2012 года, а также сохраняемый заработок на время трудоустройства с 21 сентября 2012 года по 20 октября 2012 года. В этой же справке указана предполагаемая сумма сохраняемого заработка на время трудоустройства с 21 октября 2012 года по 20 ноября 2012 года.

В кассационной жалобе и поданных к ней дополнениях заявитель указывает, что за третий месяц истцу был выплачен средний месячный заработок.

Согласно части 4 пункта 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» при взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, или в случае признания его увольнения незаконным выплаченное ему выходное пособие подлежит зачету.

Однако, как правомерно указано в кассационной жалобе, суд апелляционной инстанции исключил лишь сумму выходного пособия, выплаченного при увольнении истца, но не исключил выплаченные суммы сохраняемого среднего заработка за период с 21 сентября 2012 года по  20 октября 2012 года и  с 21 октября 2012 года по 20 ноября 2012 года.

С учетом изложенного, президиум апелляционное определение изменил в части определения размера оплаты за время вынужденного прогула.

(постановление № 44г-19 от 22 апреля 2013 года)

           

5. Неустойка за несвоевременную уплату алиментов взыскивается в пользу получателя алиментов.

Ч. обратился к мировому судье с иском к В., указав, что решением районного суда было частично удовлетворено исковое заявление В. к нему о снижении размера задолженности по алиментам, установленного на основании постановления судебного пристава-исполнителя. В связи с допущенной судом счетной ошибкой апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда указанное решение суда было изменено в части суммы, до которой снижена задолженность по алиментам, которая образовалась за период до совершеннолетия ребенка. Данные денежные средства ответчик до настоящего времени не уплатила, хотя обязана была уплачивать их на содержание дочери ежемесячно до её совершеннолетия согласно исполнительному листу, выданному районным судом, который находится в исполнительном производстве. Истец просил взыскать с В. в его пользу неустойку за несвоевременную уплату алиментов.

Решением мирового судьи в удовлетворении вышеназванных исковых требований Ч. отказано.

Апелляционным определением районного суда указанное решение мирового судьи оставлено без изменения.

Проверив материалы дела и законность обжалуемых судебных постановлений в пределах доводов кассационной жалобы Ч., президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Отказывая Ч. в удовлетворении исковых требований, мировой судья исходил из того, что требование о взыскании неустойки  за несвоевременную уплату вытекает из алиментных обязательств, а в соответствии со статьей 106 Семейного кодекса Российской Федерации требовать взыскания алиментов могут только лица (их представители), которым предоставлено право на получение алиментов, в данном случае ребенок имеет право на получение алиментов от своего родителя.

Поскольку ответственность за несвоевременную уплату алиментов направлена на защиту прав лица, имеющего право на получение алиментов, и вытекает из алиментных обязательств, мировой судья пришел к выводу, что право требовать неустойку за несвоевременную уплату алиментов принадлежит лицу, на содержание которого они взысканы, либо его законному представителю.

Установив, что ребенок, на содержание которого должна платить алименты ответчик В., достиг совершеннолетнего возраста, мировой судья пришел к выводу, что право на обращение в суд с иском о взыскании неустойки за несвоевременную уплату алиментов принадлежит именно ему, а не истцу.

С учетом вышеизложенного, мировой судья принял решение об отказе в удовлетворении требований истца.

Суд апелляционной инстанции, оставляя решение мирового судьи без изменения, согласился с данными выводами.

Между тем мировым судьей и судом апелляционной инстанции не было принято во внимание то обстоятельство, что Ч. предъявил иск о взыскании неустойки за несвоевременную уплату алиментов от своего имени и в своих интересах, являясь получателем алиментов по решению суда.

Согласно пункту 1 статьи 60 Семейного кодекса Российской Федерации ребенок имеет право на получение содержания от своих родителей и других членов семьи в порядке и в размерах, которые установлены разделом  V Семейного кодекса Российской Федерации.

В силу пункта 2 указанной статьи суммы, причитающиеся ребенку в качестве алиментов, пенсий, пособий, поступают в распоряжение родителей (лиц, их заменяющих) и расходуются ими на содержание, воспитание и образование ребенка.

В соответствии с пунктом 2 статьи 115 Семейного кодекса Российской Федерации ( в редакции Федерального закона от 30 июня 2008 года  № 106-ФЗ) при образовании задолженности по вине лица, обязанного уплачивать алименты по решению суда, виновное лицо уплачивает получателю алиментов неустойку в размере одной второй процента от суммы невыплаченных алиментов за каждый день просрочки.

По смыслу вышеприведенной нормы закона неустойка за несвоевременную уплату алиментов взыскивается в пользу получателя алиментов.

Как следует из материалов дела, взыскателем по исполнительному производству на основании исполнительного листа районного суда о взыскании алиментов с В. на содержание несовершеннолетней дочери является ее отец Ч.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского  областного суда установлена задолженность В. по алиментам на содержание несовершеннолетней дочери по состоянию на        16 октября 2010 года.

Несовершеннолетняя, на содержание которой взыскивались алименты, не стала получателем алиментов (задолженности) по достижении  совершеннолетнего возраста, и задолженность по алиментам, образовавшаяся до ее совершеннолетия, подлежит дальнейшему взысканию получателем алиментов Ч., который вправе также взыскивать с должника неустойку за несвоевременную уплату алиментов, что прямо вытекает из вышеприведенных положений пункта 2 статьи 115 Семейного кодекса Российской Федерации. 

Учитывая вышеизложенное, выводы мирового судьи и согласившегося с ними суда апелляционной инстанции об отказе Ч. в иске по мотиву того, что ему не принадлежит право требовать взыскания с ответчика неустойки за несвоевременную уплату алиментов, не основаны на законе.

                                             (постановление № 44г-17 от 22 апреля 2013 года) 

 

6. Уменьшение на основании статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации размера неустойки за несвоевременную уплату лицом алиментов по решению суда, установленного пунктом 2 статьи 115  Семейного кодекса Российской Федерации, не допускается.

 

К. обратилась к мировому судье с иском к В. о снижении размера алиментов, указав, что на основании решения мирового судьи с нее в пользу ответчика взыскиваются алименты на содержание несовершеннолетнего ребенка в размере 1 минимального размера оплаты труда. С момента вынесения вышеуказанного решения изменились обстоятельства, а именно: в связи с болезнью она не имеет постоянной работы и, соответственно, стабильного заработка, а на данный момент у нее имеется задолженность по выплате алиментов, которую ей очень затруднительно выплачивать. На основании статьи 119 Семейного кодекса Российской Федерации просила суд снизить размер алиментов, взыскиваемых с нее в пользу  В. по решению мирового судьи, до 25% пособия по безработице, а при ее устройстве на работу — 25% ежемесячной оплаты труда.

В. обратился к мировому судье со встречным иском к К. об увеличении размера взыскиваемых алиментов и взыскании неустойки за не­своевременную уплату алиментов.

Определением мирового судьи производство по делу по встречному иску В. к К. в части требований об увеличении размера алиментов прекращено в связи с отказом истца от иска в этой части и принятием его судом.

Решением мирового судьи исковые требования  К. к В. о снижении размера алиментов удовлетворены частично.

Постановлено снизить размер алиментов с одного минимального размера оплаты труда до 0,55 величины прожиточного минимума, установленного для детей и подлежащего индексации пропорционально росту величины прожиточного минимума для детей в Оренбургской области, начиная со дня вступления настоящего решения в законную силу и до совершеннолетия ребенка.

Встречный иск В. к  К. о взыскании неустойки удовлетворен частично.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи отменено в части снижения размера алиментов и принято в этой части новое решение, которым в удовлетворении иска К. отказано.

В остальной части это же решение мирового судьи оставлено без изменения.

Проверив материалы дела и законность обжалуемых судебных постановлений в пределах доводов кассационной жалобы В., президиум Оренбургского областного суда в своем постановлении указал следующее.

Судебными инстанциями установлено, что алименты на содержание ребенка К. своевременно и в полном объеме не выплачивала, в результате чего по ее вине образовалась задолженность.

Частично удовлетворяя встречный иск В., мировой судья, определив  размер неустойки, исходя из величины, установленной пунктом 2 статьи      115 Семейного кодекса Российской Федерации, и руководствуясь статьей    333 Гражданского кодекса Российской Федерации, посчитал возможным уменьшить размер подлежащей взысканию неустойки.

С решением мирового судьи в этой части согласился и суд апелляционной инстанции.

В кассационной жалобе В. не согласен с судебными постановлениями в части уменьшения размера неустойки за несвоевременную уплату алиментов, ссылаясь на нарушения норм семейного законодательства и норм международного права.

Данные доводы заявителя заслуживают внимания.

В соответствии с пунктом 2 статьи 115 Семейного кодекса Российской Федерации при образовании задолженности по вине лица, обязанного уплачивать алименты по решению суда, виновное лицо уплачивает получателю алиментов неустойку в размере одной второй процента от суммы невыплаченных алиментов за каждый день просрочки.

Алиментные обязательства преследуют цель предоставления содержания нуждающимся членам семьи, которые являются таковыми в силу обстоятельств, признаваемых законодательством социально уважительными.

Специальной мерой семейно-правовой ответственности, гарантирующей осуществление прав указанных лиц на получение содержания, является неустойка, установленная пунктом 2 статьи 115Семейного кодекса Российской Федерации в виде фиксированного размера взимаемых за каждый день просрочки процентов, уменьшение которой данной нормой не предусмотрено.

Особенности алиментных обязательств исключают возможность применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации к возникающей в соответствии с пунктом 2 статьи 115 Семейного кодекса Российской Федерации ответственности должника за их ненадлежащее исполнение.

В связи с этим уменьшение на основании статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации размера неустойки за несвоевременную уплату лицом алиментов по решению суда, установленного пунктом 2 статьи 115  Семейного кодекса Российской Федерации, не допускается.

 Названная правовая позиция изложена в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 3 квартал 2012 года, утвержденном  Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2012 года, которым и должен был руководствоваться суд апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы В.  

(постановление № 44г-22 от 29 апреля 2013 года)

 

7. Суд апелляционной инстанции отменил правильное по существу решение суда, неверно применив и истолковав часть 5 статьи                   36 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», статью 6 Закона Оренбургской области от 12 сентября    1997 года № 130/32-ОЗ «О статусе выборного должностного лица местного самоуправления», а также часть 4 статьи 32 Устава муниципального образования.

 

З. обратилась в суд с исковым заявлением о признании незаконным бездействия главы муниципального образования, указывая, что он не выполняет свои обязанности по информированию населения муниципального образования не реже одного раза в полугодие о своей деятельности и ходе выполнения предвыборной программы. В связи с этим она просила обязать ответчика информировать население муниципального образования о своей работе через средства массовой информации.

Решением районного суда требования З. удовлетворены в полном объёме.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение суда первой инстанции отменено и по делу вынесено новое решение, которым в удовлетворении заявления З. отказано.

Изучив доводы кассационной жалобы З. и проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

В своей кассационной жалобе З. указывала, что суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда, исходил из того, что глава муниципального образования выполнял требования части 5.1. статьи  36 Федерального закона  от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» о предоставлении представительному органу муниципального образования ежегодных отчётов о результатах своей деятельности, в связи с чем отчитываться перед населением муниципального образования он не обязан.

Между тем З. в обоснование своих требований ссылалась на статью       6 Закона Оренбургской области от 12 сентября 1997 года № 130/32-ОЗ «О статусе выборного должностного лица местного самоуправления» (в редакции от 2 марта 2012 года), согласно которой выборное должностное лицо местного самоуправления не реже одного раза в полугодие отчитывается перед населением соответствующего муниципального образования о своей деятельности, ходе выполнения предвыборной программы во время встреч с ними, а также информирует население о своей работе через средства массовой информации. Глава муниципального образования в равной мере подконтролен и подотчётен перед представительным органом муниципального образования и перед населением. Невыполнение главой муниципального образования этой обязанности нарушает её права на участие в деятельности органа местного самоуправления.

Такой довод З. заслуживает внимания.

Согласно части 2 статьи 15 Конституции Российской Федерации органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы.

В соответствии с пунктом «н» части 1 статьи 72 Конституции Российской Федерации установление общих принципов организации системы органов государственной власти и местного самоуправления находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

В соответствии с положениями частей 2 и 5 статьи 76 Конституции Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации. Законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам, принятым в соответствии с частями первой и второй настоящей статьи. В случае противоречия между федеральным законом и иным актом, изданным в Российской Федерации, действует федеральный закон.

В части 1 статьи 4 Федерального закона от 6 октября 2003 года              № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» установлено, что правовую основу местного самоуправления в том числе составляют федеральные законы, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, уставы муниципальных образований.

В силу части 5 статьи 36 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления» глава муниципального образования подконтролен и подотчетен населению и представительному органу муниципального образования.

По смыслу статьи 33 указанного Федерального закона право населения контролировать и получать отчёт о деятельности главы муниципального образования представляет собой одну из форм осуществления местного самоуправления, которая гарантируется государством в порядке части             4 статьи 3 этого же Федерального закона.

При этом способы и формы реализации права населения муниципального образования на участие в осуществлении местного самоуправления федеральными законами не установлены. Эти вопросы регулируются законами и (или) иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации.

Согласно статье 6 Закона Оренбургской области от 12 сентября 1997 года № 130/32-ОЗ «О статусе выборного должностного лица местного самоуправления» выборное должностное лицо местного самоуправления не реже одного раза в полугодие отчитывается перед населением соответствующего муниципального образования о своей деятельности, ходе выполнения предвыборной программы во время встреч с ними, а также информирует население о своей работе через средства массовой информации.

Устанавливая такие взаимоотношения выборного должностного лица муниципального образования с населением, областной законодатель предусмотрел по предмету совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации дополнительные гарантии осуществления населением местного самоуправления, что действующему федеральному законодательству не противоречит.

При таких обстоятельствах положения части 5 статьи 36 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления» подлежат применению во взаимосвязи со статьёй 6 Закона Оренбургской области от 12 сентября 1997 года № 130/32-ОЗ «О статусе выборного должностного лица местного самоуправления». Указанная норма областного закона является действующей и не признавалась не соответствующей федеральному законодательству.

Кроме того, согласно части 1 статьи 57 Устава муниципального образования на территории муниципального образования действуют все гарантии прав граждан на осуществление местного самоуправления, установленные Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, законами Оренбургской области и настоящим Уставом.

В соответствии с частью 4 статьи 32 Устава муниципального образования глава муниципального образования подконтролен и подотчетен населению муниципального образования и Совету.

По смыслу части 5 статьи 13 Устава муниципального образования  органы местного самоуправления и его должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы человека и гражданина, а также возможность получения гражданами другой полной и достоверной информации о деятельности органов местного самоуправления в порядке, предусмотренном российским законодательством.

При этом глава муниципального образования наделен полномочиями выдвигать инициативу проведения, назначать, организовывать проведение собраний граждан для информирования населения о деятельности органов местного самоуправления и должностных лиц органов местного самоуправления, а также организовывать опубликование (обнародование) его итогов.

Разрешая заявление З., суд первой инстанции проверил соблюдение главой муниципального образования приведённых выше положений федерального, областного и муниципального законодательства и установил, что данное должностное лицо отчёт о своей деятельности с   10 октября 2010 года, то есть с момента избрания на должность, не опубликовывало и не информировало население муниципального образования о результатах своей деятельности.

Доказательств исполнения должностным лицом своих обязанностей перед населением муниципального образования не имеется. В связи с этим решением суда требования З. правильно были удовлетворены и бездействие главы муниципального образования признано незаконным.

Однако суд апелляционной инстанции отменил правильное по существу решение суда, неверно применив и истолковав часть 5 статьи    36 Федерального закона от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», статью 6 Закона Оренбургской области от 12 сентября 1997 года № 130/32-ОЗ «О статусе выборного должностного лица местного самоуправления», а также часть 4 статьи 32 Устава муниципального образования и постановил новое решение, которым отказал З. в удовлетворении заявления.

Поскольку судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела были допущены ошибки в толковании и применении норм материального права, которые повлияли на исход дела, президиум апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда отменил, оставив в силе решение суда первой инстанции.

(постановление № 44г-20 от 29 апреля 2013 года)

 

8. При разрешении спора о границах земельных участков правовое значение имеет вопрос о фактическом местоположении смежной границы земельных участков, которая должна определяться в соответствии с частью 9 статьи 38 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости», поэтому само по себе нарушение порядка согласования местоположения границ земельного участка со смежными землепользователями при составлении межевого плана не может являться безусловным основанием к отмене результатов межевания.

 

М. обратилась в суд с иском к Ф. о признании недействительными межевого плана, акта согласования местоположения границы земельного участка, свидетельства о государственной регистрации права собственности и записи о регистрации права собственности на земельный участок в ЕГРП. В обоснование иска указала, что она и ответчик являются собственниками земельных участков, которые не являлись смежными, так как между ними существовал пожарный проход в соответствии с требованиями Правил землепользования и застройки на территории муниципального образования. При проведении кадастровых работ в отношении земельного участка, принадлежащего Ф., составлен межевой план, согласно которому участок земли общего пользования (пожарный проход) включен в состав земельного участка, принадлежащего Ф. Кроме того, частично смещена граница принадлежащего ей земельного участка. В результате допущенных нарушений она не может правильно установить местоположение границ своего участка. Акт согласования местоположения границ земельного участка Ф. она не подписывала, порядок согласования местоположения границ земельного участка был нарушен.

Решением районного суда исковые требования М. удовлетворены.

Признаны недействительными межевой план на земельный участок, принадлежащий Ф., акт согласования местоположения границы указанного земельного участка, свидетельство о государственной регистрации  права собственности и запись о регистрации права собственности Ф. на указанный земельный участок в ЕГРП.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение районного суда оставлено без изменения. Резолютивная часть решения суда дополнена указанием номера и даты записи в ЕГРП, признанной судом недействительной.

Изучив доводы кассационной жалобы Ф. и возражений М. относительно кассационной жалобы, проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Удовлетворяя исковые требования М. о признании недействительными межевого плана, акта согласования местоположения границы земельного участка, свидетельства о государственной регистрации права собственности и записи о регистрации права собственности Ф. на земельный участок в ЕГРП, суд первой инстанции пришел к выводу, с которым согласился и суд апелляционной инстанции,  что межевание принадлежащего Ф. земельного участка было проведено с нарушением закона, поскольку в акте согласования местоположения смежной границы земельных участков отсутствует подпись М., к межевому плану не приложена расписка о получении М. извещения о проведении собрания заинтересованных лиц по согласованию местоположения границ земельного участка и это является основанием для признания межевого плана недействительным.

Между тем указанные выводы не соответствуют требованиям закона.

Согласно статьям 6, 11.1 Земельного кодекса Российской Федерации объектом земельных правоотношений является земельный участок, границы которого определены в установленном законом порядке.

В силу статей 68, 70 Земельного кодекса Российской Федерации формирование земельного участка происходит посредством землеустройства и кадастрового учета.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1 Федерального закона от 24 июля 2007 года № 221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» подтверждением существования недвижимого имущества с характеристиками, позволяющими определить такое недвижимое имущество в качестве индивидуально определенной вещи, являются сведения государственного кадастра недвижимости.

На основании части 9 статьи 38 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости» при уточнении границ земельного участка их местоположение определяется исходя из сведений, содержащихся в документе, подтверждающем право на земельный участок, или при отсутствии такого документа из сведений, содержащихся в документах, определявших местоположение границ земельного участка при его образовании. В случае, если указанные в настоящей части документы отсутствуют, границами земельного участка являются границы, существующие на местности пятнадцать и более лет и закрепленные с использованием природных объектов или объектов искусственного происхождения, позволяющих определить местоположение границ земельного участка.

Исходя из положений части 1 статьи 39 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости» от 24 июля 2007 года № 221-ФЗ, местоположение границ земельных участков подлежит в установленном настоящим Федеральным законом порядке обязательному согласованию с лицами, указанными в части 3 настоящей статьи, в случае, если в результате кадастровых работ уточнено местоположение границ земельного участка, в отношении которого выполнялись соответствующие кадастровые работы, или уточнено местоположение границ смежных с ним земельных участков, сведения о которых внесены в государственный кадастр недвижимости.

На основании статьи 39 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости» согласование местоположения границ проводится с лицами, обладающими смежными земельными участками на праве собственности (за исключением случаев, если такие смежные земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, предоставлены гражданам в пожизненное наследуемое владение, постоянное (бессрочное) пользование либо юридическим лицам, не являющимся государственными или муниципальными учреждениями либо казенными предприятиями, в постоянное (бессрочное) пользование).

Согласование местоположения границ по выбору кадастрового инженера осуществляется посредством проведения собрания заинтересованных лиц или согласования в индивидуальном порядке с заинтересованным лицом.

В соответствии с пунктом 5 статьи 40 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости» и статьей 64 Земельного кодекса Российской Федерации споры, не урегулированные в результате согласования местоположения границ, после оформления акта согласования границ разрешаются в судебном порядке.

Из смысла и содержания названных норм следует, что установленный статьей 39 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости» порядок согласования границ земельного участка имеет своей целью урегулировать споры по местоположению границ во внесудебном порядке, а если спор на этой стадии не был урегулирован,  вопрос о местоположении границы разрешается судом.

При разрешении такого спора правовое значение имеет вопрос о фактическом местоположении смежной границы земельных участков, которая должна определяться в соответствии с частью 9 статьи 38 Федерального закона «О государственном кадастре недвижимости», поэтому само по себе нарушение порядка согласования местоположения границ земельного участка со смежными землепользователями при составлении межевого плана не может являться безусловным основанием к отмене результатов межевания.

Суды первой и второй инстанций не учли положения названных норм, в нарушение требований части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неправильно определили и не выяснили все обстоятельства, имеющие значение для дела, а именно фактическое местоположение смежной границы земельных участков, принадлежащих Ф. и М., а также соответствие описания смежной границы в оспариваемом межевом плане фактическому местоположению смежной границы.

Признавая недействительным свидетельство о государственной регистрации права собственности Ф. на земельный участок и запись о регистрации права в ЕГРП,  суды первой и второй инстанций исходили из того, что признание недействительными межевого плана и акта согласования границ влечет недействительность и записи о регистрации права собственности на земельный участок и выданного свидетельства о государственной  регистрации права.

Между тем действующее законодательство не предусматривает таких последствий.

Из свидетельства о государственной регистрации права следует, что право собственности Ф. на земельный участок зарегистрировано на основании свидетельства о праве на наследство по закону.

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» и разъяснениям, данным в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

В случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения, оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.

Поскольку право собственности Ф. на земельный участок, возникшее по праву наследования, не оспаривалось М., правовых оснований для признания недействительными записи о регистрации права собственности и свидетельства о регистрации права собственности на земельный участок не имелось.

Допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального закона являются существенными, повлияли на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав свобод и законных интересов.

При таких обстоятельствах президиум принятые по делу решение районного суда и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда отменил в соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

(постановление 44г-21 от 29 апреля 2013 года)

 

9. Обязанность по субсидиарной ответственности по обязательствам кооператива по покрытию образовавшихся убытков, в том числе путем внесения дополнительных взносов, лежит на членах кооператива, а на ассоциированных членов кооператива такая обязанность законом не возложена.

 

ПКВФ «Подъем-2» обратился в суд с исковым заявлением к С.,Д.,Л. о взыскании дополнительных взносов для покрытия убытков, установленных решением общего собрания членов кооператива, указав, что на собрании       17 февраля 2012 года принято решение об уплате членами кооператива дополнительных взносов для покрытия убытков. В 2010-2011 годах также принимались решения об уплате дополнительных взносов для покрытия убытков, но ответчиками они не были исполнены в полном объеме.

Решением районного суда требования ПКВФ «Подъем-2» удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение районного суда оставлено без изменения.

Изучив доводы кассационной жалобы С. и поступивших относительно нее возражений, проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Из материалов дела следует, что решением общего собрания от 17  февраля 2012 года был утвержден годовой бухгалтерский баланс кооператива и принято решение обязать членов кооператива и ассоциированных членов кооператива уплатить дополнительные паевые взносы для покрытия убытков за 2011 год, а также определены долги членов и ассоциированных членов кооператива за 2008-2010 годы.

Согласно членской книжке пайщика С. является ассоциированным членом кооператива.

Постановляя решение об удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что все пайщики кооператива, независимо от вида членства в кооперативе (члены кооператива или ассоциированные члены), по решению общего собрания членов кооператива обязаны вносить дополнительные взносы для покрытия убытков, а С., Л., Д. являлись пайщиками кооператива, имеют задолженность по уплате дополнительных взносов для покрытия убытков, поэтому иск подлежит удовлетворению.

Суд апелляционной инстанции согласился с такими выводами суда первой инстанции.

Разрешая спор, суды первой и второй инстанций сослались на положения статьи 116 Гражданского кодекса Российской Федерации и положения Устава ПКВФ «Подъем-2».

Между тем нормы материального закона при разрешении спора применены судами неправильно.

Согласно статье 116 Гражданского кодекса Российской Федерации потребительским кооперативом признается добровольное объединение граждан и юридических лиц на основе членства с целью удовлетворения материальных и иных потребностей участников, осуществляемое путем объединения его членами имущественных паевых взносов. Взаимоотношения между потребительским кооперативом и его членами регулируются на основе норм действующего законодательства и устава кооператива. Устав потребительского кооператива должен содержать, в частности, условия о размере паевых взносов членов кооператива; о составе и порядке внесения паевых взносов членами кооператива и об их ответственности за нарушение обязательства по внесению паевых взносов; о порядке покрытия членами кооператива понесенных им убытков. Члены потребительского кооператива обязаны в течение трех месяцев после утверждения ежегодного баланса покрыть образовавшиеся убытки путем дополнительных взносов. Члены потребительского кооператива солидарно несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в пределах невнесенной части дополнительного взноса каждого из членов кооператива.

В соответствии со статьями 107-112 Гражданского кодекса Российской Федерации производственным кооперативом (артелью) признается добровольное объединение граждан на основе членства для совместной производственной или иной хозяйственной деятельности, основанной на их личном трудовом и ином участии и объединении его членами (участниками) имущественных паевых взносов. Устав кооператива должен содержать, в частности, условия о размере паевых взносов членов кооператива; о составе и порядке внесения паевых взносов членами кооператива и их ответственности за нарушение обязательства по внесению паевых взносов; о характере и порядке трудового участия его членов в деятельности кооператива и их ответственности за нарушение обязательства по личному трудовому участию; о порядке распределения прибыли и убытков кооператива; о размере и условиях субсидиарной ответственности его членов по долгам кооператива.

Правовое положение ассоциированного члена кооператива определено в Законе Российской Федерации «О сельскохозяйственной кооперации» от 8 декабря 1995 года.

В силу названного закона ассоциированный член кооператива – физическое или юридическое лицо, внесшее паевой взнос, по которому оно получает дивиденды, несущее риск убытков, связанных с деятельностью кооператива, в пределах стоимости своего паевого взноса и имеющее ограничения права голоса в кооперативе.

Статьями 36, 37 данного закона установлено, что убытки кооператива, определенные по бухгалтерскому балансу, распределяются между членами потребительского кооператива в соответствии с долей их участия в хозяйственной деятельности потребительского кооператива, а между членами производственного кооператива в соответствии с размерами оплаты труда членов производственного кооператива покрытие убытков производится в том числе путем дополнительного внесения паевых взносов, члены производственного и потребительского кооператива несут субсидиарную ответственность по обязательствам кооператива.

Из приведенных выше норм следует, что обязанность по субсидиарной ответственности по обязательствам кооператива по покрытию образовавшихся убытков, в том числе путем внесения дополнительных взносов, лежит на членах кооператива, а на ассоциированных членов кооператива такая обязанность законом не возложена.

В Уставе ПКВФ «Подъем-2», утвержденном общим собранием учредителей 25 мая 1998 года, было указано, что кооператив является некоммерческой организацией.

В соответствии с изменениями, внесенными в Устав решением общего собрания членов кооператива от 6 мая 2000 года, кооператив действует как производственный кооператив, а в виды деятельности кооператива, кроме предоставления имущественных займов и других видов, включены производство и переработка сельскохозяйственной продукции на основе Закона Российской Федерации «О сельскохозяйственной кооперации» от 8 декабря 1995 года.

Уставом ПКВФ «Подъем-2» для граждан предусмотрено два вида  членства в кооперативе:

• член кооператива – гражданин РФ, достигший 18-летнего возраста, внесший паевой (не менее 500 рублей) и вступительный взносы, принятый в кооператив с правом голоса, участвующий в хозяйственной деятельности кооператива и имеющий право на получение кооперативных выплат;
• ассоциированный член кооператива – физическое лицо, внесшее вступительный взнос 10 рублей и паевой взнос менее установленной суммы, но не меньше 10 рублей, имеющий право совещательного голоса и право на начисление премии после вложения пая до установленной нормы.

Статьей 8.1.1 Устава с изменениями, внесенными решением собрания от 10 августа 2005 года, установлено, что ассоциированные члены несут ответственность только за результаты деятельности кооперативных участков (а равно программ и по конкретным договорам их участия в деятельности кооператива). В случае возникновения спора по размеру материальной ответственности ответственность ассоциированного члена определяется пропорционально полученным доходам от данного участка программы (договора), включая выплаты по зарплате и налоговые отчисления на зарплату.

Решением общего собрания членов кооператива от 2 апреля 2002 года в статью 1 Устава внесены изменения, дано понятие дополнительного паевого взноса – это взнос, который вносится по решению общего собрания членов кооператива (а равно по собственному желанию члена кооператива) для покрытия образовавшихся убытков по субсидиарной ответственности, а также для залога при получении ссуды.

Решением общего собрания членов кооператива от 5 февраля 2010 года в Устав кооператива внесены изменения. В устав включено понятие членского взноса, понятие обязательного паевого взноса, которое является равнозначным ранее принятому в кооперативе понятию дополнительного пая; понятие добровольного паевого взноса – это паевой взнос, вносимый добровольно помимо обязательного; понятие пайщика – это член кооператива или ассоциированный член кооператива.

Из приведенных положений Устава ПКВФ «Подъем-2» следует, что обязанность по внесению дополнительных взносов для покрытия убытков предусмотрена только для членов кооператива, а ответственность ассоциированных членов кооператива ограничена, они несут ответственность только за результаты деятельности кооперативных участков (программ и по конкретным договорам их участия в деятельности кооператива).

Учитывая, что ни законом, ни Уставом ПКВФ «Подъем-2» не предусмотрены субсидиарная ответственность ассоциированных членов производственного (потребительского) кооператива и обязанность по покрытию убытков, определенных по бухгалтерскому балансу, правовых оснований для взыскания с С. дополнительных взносов для покрытия убытков не имелось.

При таких обстоятельствах президиум принятые по делу судебные постановления в части удовлетворения требований ПКВФ «Подъем-2», предъявленных к С., отменил в соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с вынесением в этой части нового решения об отказе в удовлетворении иска.

(постановление № 44г-33 от 13 мая 2013 года)

 

10. При разрешении споров по требованиям, которые страховщик в порядке суброгации имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, следует применять срок исковой давности, установленный нормативными актами, регулирующими отношения между страхователем и ответственным за причиненный ему ущерб лицом.

 

ООО «СГ «Компаньон» обратилось в суд с иском к К., указав, что 25 мая 2010 года в 13 часов 30 минут П. обратился в автосервис «Автолюкс» для установки дополнительного оборудования («бронепленки») на капот принадлежащего ему автомобиля. Установкой дополнительного оборудования занимался К., являющийся сотрудником автосервиса «Автолюкс». При установке «бронепленки» К. был причинен имущественный вред П., автомобиль которого был застрахован в ООО «СГ «Компаньон» по договору комбинированного страхования автотранспортных средств.

Исполняя условия договора страхования, ООО «СГ «Компаньон» выплатило страховое возмещение П.

Согласно постановлению о возбуждении исполнительного производства с ООО «СГ «Компаньон» в пользу П. было взыскано недоплаченное страховое возмещение, а также расходы по оплате экспертизы.                   ООО «СГ «Компаньон» просило взыскать с ответчика сумму ущерба, расходы по оплате экспертизы, расходы по уплате государственной пошлины.

Решением мирового судьи судебного участка в удовлетворении исковых требований ООО «СГ «Компаньон» к К. о взыскании суммы ущерба в порядке регресса отказано.

Определением районного суда решение мирового судьи оставлено без изменения.

Проверив материалы дела и законность обжалуемых судебных постановлений в пределах доводов кассационной жалобы ООО «СГ «Компаньон», президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, мировой судья исходил из положений пункта 1 статьи 966 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая предусматривает, что срок исковой давности по требованиям, вытекающим из договора имущественного страхования, за исключением договора страхования риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, составляет два года. Суд пришел к выводу, что отношения между ООО «СГ «Компаньон» и К. возникли из договора имущественного страхования  и, поскольку срок  исковой давности по этому требованию составляет два года, начиная со дня наступления страхового случая, он истцом пропущен.

Суд апелляционной инстанции согласился с решением мирового судьи.

Между тем доводы кассационной жалобы о том, что срок исковой давности, предусмотренный пунктом 1 статьи 966 Гражданского кодекса Российской Федерации, на возникшие правоотношения не распространяется, заслуживают внимания.

Согласно пункту 1 статьи 965 Гражданского кодекса Российской Федерации, если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования (суброгация).

В силу пункта 2 статьи 965 Гражданского кодекса Российской Федерации перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки.

Статьей 966 Гражданского кодекса Российской Федерации установлен сокращенный двухгодичный срок исковой давности по спорам, вытекающим из правоотношений по имущественному страхованию, то есть когда споры возникают в рамках договорных отношений между страховщиком и страхователем (выгодоприобретателем), но не в рамках предъявления исковых требований в порядке суброгации.

Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 30 января 2013 года, при разрешении споров по требованиям, которые страховщик в порядке суброгации имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования, следует применять срок исковой давности, установленный нормативными актами, регулирующими отношения между страхователем и ответственным за причиненный ему ущерб лицом.

В силу части 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Так как ООО «СГ «Компаньон» выплатило П. сумму страхового возмещения, к нему в силу закона перешло право требования возмещения ущерба к причинителю вреда.

Следовательно, к возникшим правоотношениям применяется общий трехлетний срок исковой давности,  установленный статьей  196 Гражданского кодекса Российской Федерации, течение которого начинается с момента наступления страхового случая, то есть с 25 мая 2010 года по 25 мая 2013 года включительно.

Исковое заявление поступило к мировому судье 10 октября 2012 года, следовательно, срок исковой давности ООО «СГ «Компаньон» пропущен не был.

Кроме того, следует обратить внимание, что судебные инстанции при рассмотрении дела не учли положения части 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Суды не определили, по какому договору К. выполнял работы в автосервисе «Автолюкс», так как если автосервис «Автолюкс» является самостоятельным хозяйствующим субъектом и К. выполнял работу на основании трудового договора с автосервисом или на основании задания, полученного от юридического лица, то суду следовало при рассмотрении дела учесть вышеназванную норму Гражданского кодекса Российской Федерации и определить, является ли К. надлежащим ответчиком по предъявленным требованиям.

Учитывая вышеизложенное, а также то, что названные выше нарушения материального закона являются существенными, повлиявшими на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов, президиум Оренбургского областного суда решение мирового судьи и определение районного суда отменил, а дело, ввиду невозможности устранения допущенных нарушений в рамках кассационного производства, направил на новое рассмотрение мировому судье.

(постановление № 44г-28 от 20 мая 2013 года)                                 

 

11. Неправильное применение норм материального права, регулирующих порядок выплаты месячного денежного содержания и единовременного пособия при увольнении сотрудникам органов внутренних дел, послужило поводом для отмены в части апелляционного определения и изменения решения суда первой инстанции.

 

К. обратился в суд с иском к УМВД России по Оренбургской области, указав, что в связи с реорганизацией МВД России по Оренбургской области он зачислен в распоряжение УМВД с сохранением ранее установленного должностного оклада. Срок нахождения в распоряжении был продлен до      26 июня 2012 года, так как в период с 26 января  2011 года по 25 июня       2012 года был освобожден от исполнения служебных обязанностей в связи с болезнью. Согласно справке УМВД России по Оренбургской области денежное довольствие за 2012 год ему выплачивалось исходя из ранее установленных должностного оклада и оклада по специальному званию. В 2012 году денежное довольствие ему было выплачено не в полном объеме, без учета повышения должностного оклада, предусмотренного Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября          2011 года    № 878 «Об установлении окладов месячного денежного содержания сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации». Ответчик обязан был при расчете денежного довольствия учитывать указанное повышение и применить его для исчисления денежного довольствия. Истец просил суд признать незаконными действия УМВД России по Оренбургской области по выплате денежного довольствия без учета его повышения в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября 2011 года № 878 «Об установлении окладов месячного денежного содержания сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» за 2012 год, обязать ответчика произвести перерасчет денежного довольствия с 01 января 2012 года исходя из новых размеров должностного оклада и оклада по специальному званию, взыскать с УМВД России по Оренбургской области в его пользу невыплаченную часть денежного довольствия.

В ходе рассмотрения дела истец уточнил требования и дополнил их, просил суд признать действия УМВД России по Оренбургской области по выплате денежного довольствия без учета его повышения в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября          2011 года    № 878 «Об установлении окладов месячного денежного содержания сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» за 2012 год незаконными, обязать ответчика произвести перерасчет денежного довольствия с 01 января 2012 года исходя из новых размеров должностного оклада 23 000 руб. и оклада по специальному званию; взыскать с УМВД России по Оренбургской области в его пользу невыплаченную часть денежного довольствия за период с 01 января 2012 года по 26 июня  2012 года и невыплаченную часть единовременного пособия при увольнении. В обоснование уточненных требований истец указал, что ему была произведена выплата единовременного пособия при увольнении без учета повышения в размере 7 окладов денежного содержания.

Решением районного суда исковые требования К. удовлетворены.

Признаны незаконными действия УМВД России по Оренбургской области по выплате К. денежного довольствия без учета его повышения в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от                     03 ноября 2011 года № 878 «Об установлении окладов месячного денежного содержания сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» за 2012 год.

На УМВД России по Оренбургской области возложена обязанность произвести перерасчет денежного довольствия К. с 01 января                      2012 года исходя из новых размеров должностного оклада и оклада по специальному званию.

Взыскана с УМВД России по Оренбургской области в пользу К. невыплаченная часть денежного довольствия за период с 01 января 2012 года по 25 июня 2012 года с учетом повышения, со всеми установленными выплатами и невыплаченная часть единовременного пособия при увольнении.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение суда отменено, принято по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований К. отказано.

Проверив материалы дела и доводы кассационной жалобы К., президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Удовлетворяя исковые требования  К. и принимая решение о признании незаконными действий УМВД России по Оренбургской области по выплате денежного довольствия истцу без учета его повышения в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября          2011 года № 878 «Об установлении окладов месячного денежного содержания сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» и взыскании невыплаченной части денежного довольствия за период с              01 января 2012 года по 25 июня 2012 года с учетом повышения, со всеми установленными выплатами, суд первой инстанции исходил из того, что истец имеет право на получение денежного довольствия в размере, установленном вышеуказанным постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября 2011 года № 878, а иное означало бы дискриминацию истца по сравнению с другими работниками, что запрещено статьями 2, 3 Трудового кодекса Российской Федерации и Конституцией Российской Федерации.

Отменяя решение суда первой инстанции в указанной части и принимая по делу в этой части новое решение об отказе в иске, суд апелляционной инстанции исходил из того, что К. не вправе претендовать на получение денежного довольствия исходя из нового размера окладов, поскольку данные размеры окладов были установлены Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября 2011 года № 878  для сотрудников органов внутренних дел с 01 января 2012 года. При этом новые оклады распространяются на лиц, не только проходящих службу в органах внутренних дел с 01 января 2012 года, но и замещающих должности по типовым должностям сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации согласно приложению № 1 к Постановлению и имеющих специальные звания согласно приложению № 4.

Несмотря на то, что истец считается проходившим службу в органах внутренних дел с 01 января 2012 года,  суд апелляционной инстанции посчитал значимым, что на момент принятия указанного постановления Правительства Российской Федерации ни одной из должности из приложения № 1 он не замещал и имеет специальное звание подполковника милиции, не предусмотренное приложением № 4.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что правовых оснований для установления К. новых размеров должностных окладов по должности и специальному званию не имеется, в связи с чем отменил решение суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований К. о взыскании невыплаченной части денежного довольствия за период с 01 января 2012 года по 25 июня 2012 года и вынес по делу новое решение об отказе в удовлетворении в этой части требований.

Оснований для признания данных выводов суда апелляционной инстанции  неверными не имеется, поскольку они соответствуют нормам материального права и  установленным обстоятельствам дела.

В соответствии с пунктом 2 статьи 54 Закона Российской Федерации от                 07 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции» до принятия федерального закона, определяющего порядок и условия прохождения службы сотрудниками органов внутренних дел, на сотрудников органов внутренних дел распространяется действие Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от   23 декабря 1992 года № 4202-1 «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации», в части, не противоречащей настоящему Федеральному закону.

В силу пункта 3 указанной нормы сотрудники органов внутренних дел подлежат внеочередной аттестации в порядке и сроки, которые определяются Президентом Российской Федерации.

Сотрудники органов внутренних дел, прошедшие внеочередную аттестацию, считаются сотрудниками полиции, которым присваиваются специальные звания, предусмотренные статьей 26 настоящего Федерального закона, либо сотрудниками иных подразделений органов внутренних дел, которым присваиваются специальные звания юстиции или специальные звания внутренней службы, предусмотренные Положением о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (пункт 4 статьи 54 Закона Российской Федерации «О полиции»).

В соответствии со статьей 16.1 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 года за            № 4202-1, действовавшей на момент зачисления истца в распоряжение, на период нахождения в распоряжении органов внутренних дел сотруднику сохраняется денежное довольствие в размере оклада по ранее замещаемой должности, оклада по присвоенному специальному званию, процентной надбавки за выслугу лет.

С 1 января 2012 года вступил в силу Федеральный закон от 30 ноября     2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который определяет порядок прохождения службы в органах внутренних дел.

В соответствии с пунктом 16 статьи 36 указанного Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ денежное довольствие сотруднику органов внутренних дел в период нахождения в распоряжении федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа или подразделения выплачивается в порядке,  предусмотренном законодательством Российской Федерации. Такой порядок предусмотрен Федеральным законом от 19 июля 2011 года № 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Согласно части 23 статьи 2 Федерального закона от 19 июля 2011 года                          № 247-ФЗ за сотрудником, находящимся в распоряжении федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, иного федерального органа исполнительной власти, в котором проходят службу сотрудники, его территориального органа или организации, входящей в систему указанного федерального органа, до истечения срока, определенного федеральным законом, регулирующим прохождение службы в органах внутренних дел, сохраняется денежное довольствие в размере должностного оклада по последней замещаемой должности и оклада по специальному званию, а также ежемесячная надбавка к окладу денежного содержания за стаж службы (выслугу лет). Сотруднику, находящемуся в распоряжении федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, иного федерального органа исполнительной власти, в котором проходят службу сотрудники, его территориального органа или организации, входящей в систему указанного федерального органа, и выполняющему обязанности по последней замещаемой должности, в соответствии с приказом или распоряжением руководителя федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченного им руководителя денежное довольствие выплачивается в полном размере. По решению руководителя федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченного им руководителя сотруднику, находящемуся в распоряжении федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа или организации, входящей в систему указанного федерального органа, и не выполняющему обязанностей по последней замещаемой должности, с учетом фактического объема выполняемых им служебных обязанностей могут также производиться дополнительные выплаты, предусмотренные частью 6 настоящей статьи.

Таким образом, ответчик обоснованно с 01 января 2012 года производил  К. выплату денежного довольствия в размере должностного оклада по последней замещаемой должности и оклада по специальному званию, а также ежемесячную надбавку к окладу денежного содержания за стаж службы (выслугу лет).

В свою очередь, Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 ноября 2011 года № 878 «Об установлении окладов месячного денежного содержания сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации», на которое ссылается К., установлены размеры окладов по типовым должностям сотрудников и окладов по специальным званиям, которые предусмотрены статьями 7 и 8 Федерального закона от       30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Указанными нормами предусмотрены специальные звания для сотрудников внутренних дел, к числу которых отнесены сотрудники полиции.

Вместе с тем истец не стал сотрудником полиции, поскольку не прошел в установленном законом порядке аттестацию, в связи с чем на него не могут распространяться положения закона, регулирующего порядок оплаты труда сотрудников полиции.

С учетом изложенного, действия ответчика по начислению и выплате К., зачисленного в распоряжение УМВД России по Оренбургской области в 2011 году, денежного довольствия в 2012 году исходя из сохраненных за ним размеров окладов соответствуют положениям вышеприведенных норм права, в связи с чем суд апелляционной инстанции правильно пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований истца о взыскании недополученного денежного довольствия за период с 01 января 2012 года по         25 июня 2012 года.

Вместе с тем апелляционное определение, которым решение суда первой инстанции о взыскании с УМВД России по Оренбургской области в пользу К. невыплаченной части единовременного пособия было отменено и принято в этой части новое решение об отказе в иске, постановлено с нарушением норм материального права, исходя из следующего.

Согласно части 7 статьи 3 Федерального закона от 19 июля 2011 года  № 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», вступившего в силу с 01 января 2012 года, сотрудникам, общая продолжительность службы в органах внутренних дел которых составляет 20 лет и более, при увольнении со службы в органах внутренних дел выплачивается единовременное пособие в размере семи окладов денежного содержания.

При увольнении истцу было выплачено единовременное пособие в сумме, соответствующей 7 окладам денежного содержания, установленным истцу из расчета прежнего денежного содержания, то есть установленным до его зачисления в распоряжение УМВД России по Оренбургской области.

Разрешая спор в части требований истца о невыплате единовременного пособия, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истец имеет право на получение единовременного пособия в размере 7 окладов, предусмотренного пунктом 7 статьи 3 Федерального закона от 19 июля 2011 года № 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Суд апелляционной инстанции, установив, что денежное довольствие выплачивалось К. в размере должностного оклада по последней замещаемой должности и оклада по специальному званию, пришел к выводу, что правовых оснований для удовлетворения требований истца о взыскании с УМВД России по Оренбургской области в пользу К. недополученного единовременного пособия при увольнении у суда первой инстанции не имелось, поскольку единовременное пособие при увольнении подлежало выплате истцу исходя из прежних окладов.

Между тем размер единовременных пособий, выплачиваемых сотрудникам внутренних дел, определялся в соответствии с подпунктом «б» пункта 17 Постановления Совета Министров — Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1993 года № 941 «О порядке исчисления выслуги лет, назначения и выплаты пенсий, компенсаций и пособий лицам, проходившим военную службу в качестве офицеров, прапорщиков, мичманов и военнослужащих сверхсрочной службы или по контракту в качестве солдат, матросов, сержантов и старшин либо службу в органах внутренних дел, государственной противопожарной службе, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семьям в Российской Федерации», согласно которому единовременное пособие выплачивается лицам рядового и начальствующего состава органов внутренних дел, уволенным со службы по возрасту, болезни, сокращению штатов или ограниченному состоянию здоровья, в размерах: при выслуге менее 10 календарных лет — пяти месячных окладов, при выслуге от 10 до 14 календарных лет включительно —                 10 месячных окладов, при выслуге от 15 до 20 календарных лет включительно — 15 месячных окладов и при выслуге свыше 20 лет —                20 месячных окладов денежного содержания (абзацы третий и четвертый настоящего пункта), а уволенным по другим основаниям (кроме приведенных в последнем абзаце настоящего пункта) — 40 процентов указанных размеров.

Указанный пункт признан утратившим силу в отношении сотрудников органов внутренних дел с 01 января 2012 года в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 декабря        2011 года № 1236 «О внесении изменений в Постановление Совета Министров — Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1993 года № 941».

Таким образом, сотрудникам, зачисленным в распоряжение в 2011 году, единовременное пособие должно исчисляться в соответствии с ранее действовавшим вышеприведенным порядком.

Поскольку на момент увольнения К. из органов внутренних дел выслуга лет для выплаты единовременного пособия составила 21 год            11 месяцев 20 дней, то ему при увольнении со службы в органах внутренних дел подлежала выплате сумма единовременного пособия в соответствии с вышеприведенными нормами в размере 20 месячных прежних окладов денежного содержания.

Поскольку судом апелляционной инстанции допущена ошибка в применении норм материального права, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда в части отказа в удовлетворении требований К. о взыскании недополученного единовременного пособия при увольнении подлежало отмене.

По изложенным выше основаниям  выводы суда первой инстанции о том, что истец имеет право на получение единовременного пособия в размере              7 окладов, предусмотренного пунктом 7 статьи 3 Федерального закона от            19 июля 2011 года № 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», также являются неправильными, а поэтому президиум Оренбургского областного суда в интересах законности посчитал необходимым выйти за пределы доводов кассационной жалобы и изменил решение суда в этой части.

(постановление № 27 от 20 мая 2013 года)

 

12. Размер алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, в целях их индексации устанавливается судом кратным величине прожиточного минимума, определенной в соответствии с правилами пункта 1 статьи 117 Семейного кодекса Российской Федерации, в том числе размер алиментов может быть установлен в виде доли величины прожиточного минимума.

 

К. обратилась к мировому судье с иском к ответчику, указав, что она состояла с ответчиком в браке, от которого имеют дочь. На основании судебного приказа мирового судьи ответчик на содержание дочери выплачивает алименты в размере 1/4 части всех видов заработка. После прекращения брака она стала нетрудоспособной в течение года с момента его прекращения. В настоящее время ей установлена 2 группа инвалидности бессрочно. Просила взыскать с ответчика алименты на её содержание ежемесячно начиная с 01 августа 2012 года и до утраты права получения алиментов на содержание нетрудоспособного нуждающегося супруга, а также расходы по оплате услуг представителя и по оплате нотариальных услуг.

Решением мирового судьи судебного участка № 4 Центрального района г. Оренбурга от 23 октября 2012 года исковые требования К. удовлетворены частично.

Взысканы с ответчика в пользу К. алименты на ее содержание в размере 1/3 части минимального размера оплаты труда (МРОТ), который подлежит индексации пропорционально увеличению МРОТ, установленного законодательством Российской Федерации, начиная с 11 сентября 2012 года и до прекращения нуждаемости в помощи получателя алиментов.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи оставлено без изменения.

В интересах законности и в целях исправления судебной ошибки, допущенной при рассмотрении дела мировым судьей и судом апелляционной инстанции в применении норм материального права, президиум Оренбургского областного суда в постановлении указал на следующие нарушения норм материального права, допущенные мировым судьей, которые не были устранены судом апелляционной инстанции.

В соответствии с пунктом 1 статьи 90 Семейного кодекса Российской Федерации право требовать предоставления алиментов в судебном порядке от бывшего супруга, обладающего необходимыми для этого средствами, имеет нетрудоспособный нуждающийся бывший супруг, ставший нетрудоспособным до расторжения брака или в течение года с момента расторжения брака.

Согласно статье 91 Семейного кодекса Российской Федерации при отсутствии соглашения между супругами (бывшими супругами) об уплате алиментов размер алиментов, взыскиваемых на супруга (бывшего супруга) в судебном порядке, определяется судом исходя из материального и семейного положения супругов (бывших супругов) и других заслуживающих внимания интересов сторон в твердой денежной сумме, подлежащей уплате ежемесячно.

В силу статьи 117 Семейного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 363-ФЗ) судебный пристав-исполнитель, а также организация или иное лицо, которым направлен исполнительный документ в случае, установленном частью 1 статьи 9 Федерального закона от 2 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», производят индексацию алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, пропорционально росту величины прожиточного минимума для соответствующей социально-демографической группы населения, установленной в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту жительства лица, получающего алименты, при отсутствии в соответствующем субъекте Российской Федерации указанной величины производят эту индексацию пропорционально росту величины прожиточного минимума для соответствующей социально-демографической группы населения в целом по Российской Федерации.

Размер алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, в целях их индексации устанавливается судом кратным величине прожиточного минимума, определенной в соответствии с правилами пункта     1 настоящей статьи, в том числе размер алиментов может быть установлен в виде доли величины прожиточного минимума.

Определяя размер и порядок индексации алиментов, мировой судья нарушил вышеприведенные требования статьи 117 Семейного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона Российской Федерации от 30 ноября 2011 года № 363-ФЗ,  действующей со 02 декабря 2011 года, согласно которой индексация алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, производится пропорционально росту величины прожиточного минимума для соответствующей социально-демографической группы населения, установленной в субъекте Российской Федерации по месту жительства лица, получающего алименты, а размер алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, в целях их индексации устанавливается судом кратным указанной величине прожиточного минимума или в виде доли указанной величины.

Поскольку мировым судьей и судом апелляционной инстанции допущена ошибка в применении норм материального права, президиум Оренбургского областного суда принятые по делу судебные постановления изменил, указав на то, что установленный судом размер алиментов в твердой денежной сумме подлежит индексации пропорционально росту величины прожиточного минимума, установленного в Оренбургской области для пенсионеров, установив его в целях индексации в виде доли указанной величины.

(постановление № 29 от 03 июня 2013 года)

 

13. Условие дополнительного соглашения к трудовому договору, в котором предусмотрено полное возмещение работником стоимости обучения, а не пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени, ухудшает положение работника по сравнению с нормами действующего трудового законодательства.

 

МБУЗ «Городская клиническая больница восстановительного лечения»          г. Оренбурга обратилось в суд с иском к П. о взыскании затрат на обучение, ссылаясь на то, что 31 декабря 2003 года П. был принят на работу на должность зубного врача-ортопеда на неопределенный срок. В 2003 году ответчик поступил в ГОУ ВПО «Самарский государственный медицинский университет Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию» и истец согласился оплатить его обучение. После окончания университета 20 января 2009 года между сторонами было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору, по условиям которого П. обязался отработать у истца в течение пяти лет. В случае увольнения по собственному желанию без уважительных причин до истечения указанного срока истец обязался полностью возместить денежные средства, затраченные на оплату его обучения. 14 мая 2012 года П. был уволен по собственному желанию. В адрес ответчика направлялось письмо с предложением возврата денежных средств в добровольном порядке, однако ответа не последовало. Истец просил суд взыскать с ответчика в его пользу денежные средства, затраченные на обучение работника, в полном размере.

Решением  районного  суда отказано в удовлетворении исковых требований МБУЗ «Городская клиническая больница восстановительного лечения» г. Оренбурга.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам  Оренбургского  областного  суда  решение  суда отменено, принято новое решение об удовлетворении исковых требований.

Изучив доводы кассационной жалобы П., проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

В соответствии со статьей 249 Трудового кодекса Российской Федерации в случае увольнения без уважительных причин до истечения срока, обусловленного трудовым договором или соглашением об обучении за счет средств работодателя, работник обязан возместить затраты, понесенные работодателем на его обучение, исчисленные пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени, если иное не предусмотрено трудовым договором или соглашением об обучении.

Так как судом апелляционной инстанции установлено, что между сторонами заключено соглашение о возврате работником средств, затраченных на его обучение, в случае его увольнения без уважительных причин до отработки определенного в соглашении срока, выводы о возникновении у ответчика обязанности по возмещению расходов работодателя являются обоснованными.

Судом апелляционной инстанции сделан правильный вывод о том, что согласованный сторонами в дополнительном соглашении пятилетний срок обязательной отработки у работодателя, оплатившего обучение работника, начинается с момента окончания учебного учреждения, то есть с 20 января       2009 года.

Соответственно, ответчик нарушил принятые на себя обязательства, не отработав предусмотренный дополнительным соглашением срок.

Таким образом, у П. возникла обязанность по возмещению работодателю расходов, связанных с его обучением.

Между тем нельзя согласиться с выводами судебной коллегии о полном возмещении работодателю расходов по оплате обучения работника, вне зависимости от отработанного им срока после окончания учебного учреждения.

Согласно статье 9 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению.

В силу положений статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации трудовым договором или заключаемыми в письменной форме соглашениями, прилагаемыми к нему, может конкретизироваться материальная ответственность сторон этого договора. При этом договорная ответственность работника перед работодателем не может быть выше, чем это предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождения стороны этого договора от материальной ответственности, предусмотренной настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Таким образом, условие дополнительного соглашения к трудовому договору, в котором предусмотрено полное возмещение работником стоимости обучения, а не пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени, ухудшает положение работника по сравнению с нормами действующего трудового законодательства.

Таким образом, с ответчика подлежала взысканию сумма расходов пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени.

С учетом изложенного, в целях исправления допущенной судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела ошибки в применении норм материального права президиум Оренбургского областного суда  частично удовлетворил кассационную жалобу П. и изменил апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда в части определения размера расходов на обучение, подлежащих взысканию с ответчика, без учета отработанного последним времени после окончания учебного учреждения.

(постановление № 34 от 17 июня 2013 года)

                                                                      

14. При разрешении требований истца о признании за ним права на перерасчет назначенной трудовой пенсии по старости и возложении на пенсионный орган обязанности произвести перерасчет назначенной истцу пенсии и выплатить ее судебными инстанциями допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права.

 

Решением суда признано право З. на перерасчет назначенной  досрочной  трудовой  пенсии  по старости  в соответствии с подпунктом  1 пункта 1 статьи 27 Федерального закона  Российской Федерации от  17 декабря 2001 года №  173-ФЗ «О трудовых   пенсиях в Российской Федерации».

            Признано незаконным  решение  пенсионного органа об отказе во включении в стаж З. для назначения пенсии по Списку №1 периодов работы с в качестве термиста проката термотравильного производства и в качестве термиста проката участка термообработки металла термотравильного цеха.

            На пенсионный орган  возложена обязанность включить в специальный  стаж З. по Списку № 1 указанные периоды его  работы, период службы  в Советской Армии, произвести перерасчет назначенной З. трудовой пенсии по старости по Списку №1 с 20 мая 2011 года и выплатить  ее.

            Взысканы с пенсионного органа в пользу З. расходы  по уплате    госпошлины и по оплате   услуг  представителя.

            Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение суда оставлено без изменения.

Проверив доводы кассационной жалобы пенсионного органа и материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Положения части 2 статьи 6, части 4 статьи 15, части 1 статьи 17, статей 18, 19 и части 1 статьи 55 Конституции Российской Федерации предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики в сфере пенсионного обеспечения, необходимые для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от       29 января 2004 года №2-П со ссылкой на Постановление от 24 мая 2001 года №8-П и Определение от 5 ноября 2002 года №320-О указал на то, что в отношении граждан, приобретших пенсионные права до введения нового правового регулирования, сохраняются ранее приобретенные права на пенсию в соответствии с условиями и нормами законодательства Российской Федерации, действовавшего на момент приобретения права.

Разрешая спор и возлагая на ответчика обязанность зачесть истцу период службы в Советской Армии в стаж на соответствующих видах работ по Списку № 1, суд первой инстанции руководствовался действовавшим на момент прохождения истцом службы в рядах Советской Армии Положением о порядке назначения и выплаты государственных пенсий, утвержденным Постановлением Сомина СССР от 03 августа 1972 года № 590.

Суд первой инстанции обоснованно сослался на вышеуказанное Положение, в соответствии с подпунктом «к» пункта 109 которого служба в составе Вооруженных Сил СССР засчитывается в общий стаж работы, а также в стаж работы, дающей право на пенсию на льготных условиях и в льготных размерах, и которым установлено, что при назначении на льготных условиях или в льготных размерах пенсий по старости и инвалидности рабочим и служащим, работавшим на подземных работах, на работах с вредными условиями труда и в горячих цехах и на других работах с тяжелыми условиями труда, периоды, указанные в подпункте «к» (служба в составе Вооруженных Сил СССР), приравниваются по выбору обратившегося за назначением пенсии либо к работе, которая предшествовала данному периоду, либо к работе, которая следовала за окончанием этого периода.

Из содержания

трудовой книжки истца следует, что службу в рядах Советской Армии истец проходил с 21 октября 1980 года по 24 ноября        1982 года.

Как следует из оспариваемого решения  пенсионного органа, периоды работы истца на работах с вредными условиями труда до армии и после армии были включены ответчиком в специальный стаж работы по Списку №1.

Таким образом, поскольку ранее действовавшим законодательством предусматривалось включение службы в армии в специальный стаж на работах с вредными условиями труда, суд сделал обоснованный вывод о необходимости включения периода службы истца в Советской Армии с          21 октября 1980 года по 24 ноября 1982 года в его специальный стаж, необходимый для назначения досрочной пенсии по старости в соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 27 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

            В то же время принятые по делу судебные постановления в части разрешения требований истца о признании за ним права на перерасчет назначенной трудовой пенсии и возложении обязанности на пенсионный орган произвести перерасчет назначенной трудовой пенсии по старости по       Списку №1 с 20 мая 2011 года и выплатить ее нельзя признать законными и обоснованными, исходя из следующего.

            В соответствии с частью 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

            В силу пункта 6 части 2 и части 3 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в апелляционном определении должны быть указаны мотивы, по которым суд пришел к своим выводам, и ссылка на законы, которыми суд руководствовался.

            При оставлении апелляционных жалобы, представления без удовлетворения суд обязан указать мотивы, по которым доводы апелляционных жалобы, представления отклоняются.

            Признавая за истцом право на перерасчет назначенной пенсии и возлагая на пенсионный орган обязанность произвести перерасчет назначенной истцу трудовой пенсии с 20 мая 2011 года и выплатить ее, суд в нарушение вышеприведенных требований Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не указал в решении законы, которыми он руководствовался.

            Оставляя решение суда первой инстанции в указанной выше части без изменения, суд апелляционной инстанции также не указал законы, которыми он руководствовался, и не привел мотивы, по которым он пришел к своим выводам.

            Между тем, разрешая требования истца о признании за ним права на перерасчет назначенной трудовой пенсии по старости и возлагая на пенсионный орган обязанность произвести перерасчет назначенной истцу пенсии и выплатить ее, судебным инстанциям необходимо было учесть следующее.

            В связи с введением в действие Федерального закона от 17 декабря    2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» при установлении трудовой пенсии осуществляется оценка пенсионных прав застрахованных лиц по состоянию на 01 января 2002 года путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал в порядке, установленном статьей 30 названного Федерального закона.

            При этом в силу пункта 2 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» расчетный размер пенсии при оценке пенсионных прав застрахованного лица может определяться по выбору застрахованного лица либо в порядке, установленном пунктом 3 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 4 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 6 настоящей статьи.

            Для определения расчетного размера трудовой пенсии застрахованных лиц в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 01 января 2002 года, в которую включаются периоды, прямо указанные в данных пунктах, в том числе и служба в Вооруженных Силах Российской Федерации и бывшего СССР.

            В то же время согласно пункту 9 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» конвертация (преобразование) пенсионных прав в расчетный пенсионный капитал застрахованных лиц, указанных в пункте 1 статьи 27 настоящего Федерального закона, может осуществляться по их выбору в порядке, установленном пунктом 3 настоящей статьи, с применением вместо общего трудового стажа (имеющегося и полного) стажа на соответствующих видах работ (имеющегося и полного).

В целях оценки пенсионных прав застрахованных лиц под стажем на соответствующих видах работ понимается суммарная продолжительность периодов работы до 1 января 2002 года, определенная в пункте 1 статьи          27 настоящего Федерального закона. Период пребывания на инвалидности I и II группы, полученной вследствие увечья, связанного с производством, или профессионального заболевания, приравнивается к работе, на которой получено указанное увечье или заболевание (пункт 10 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»). Приравнивание к работе по Списку №1 других периодов, в том числе периода службы в Советской Армии, в целях оценки пенсионных прав застрахованных лиц статьей 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» не предусмотрено.

            Вышеприведенные положения закона судебными инстанциями применены не были, в связи с чем вопрос о том, какой вариант определения расчетного размера пенсии избрал истец, не вошел в круг обстоятельств, подлежащих установлению в судебном заседании.

Между тем установление данного обстоятельства имеет значение для правильного разрешения спора и определения того, подлежали ли учету спорные периоды, включая период службы в Советской Армии, которые суд обязал пенсионный орган включить в специальный стаж работы истца для досрочного назначения трудовой  пенсии  по старости, в целях исчисления размера пенсии.

Допущенные судебными инстанциями нарушения норм материального и процессуального права, приведенные выше, являются существенными, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов, в связи с чем президиум принятые по делу судебные постановления в части признания за истцом права на перерасчет назначенной трудовой пенсии и возложения обязанности на пенсионный орган произвести перерасчет назначенной З. трудовой пенсии по старости по Списку №1 с 20 мая 2011 года и выплатить ее отменил, а дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

(постановление № 34 от 17 июня 2013 года)

 

Вопросы применения норм процессуального права

                          

1. Гражданское процессуальное законодательство не содержит положений об отказе в принятии заявления о восстановлении пропущенного процессуального срока в случае несовершения лицом, подавшим заявление, необходимого процессуального действия (подачи жалобы, представления документов).

                                                                                        

Решением мирового судьи отказано в удовлетворении исковых требований Р. к Ш. о взыскании неустойки в связи с образованием задолженности по уплате алиментов.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи изменено, исключена из описательной и мотивировочной части ссылка на применение срока исковой давности, в остальной части решение мирового судьи оставлено без изменения.

Р. обратилась к мировому судье с заявлением о восстановлении пропущенного срока на подачу надзорной жалобы на решение мирового судьи.

Определением мирового судьи Р. отказано в принятии заявления о восстановлении процессуального срока обжалования решения мирового судьи.

Апелляционным определением районного суда определение мирового судьи оставлено без изменения.

Проверив доводы жалобы Р. и материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Отказывая в принятии заявления Р., мировой судья исходил из того, что к поданному заявлению о восстановлении процессуального срока на подачу надзорной жалобы не приложена соответствующая надзорная жалоба.

Данные выводы мирового судьи и суда апелляционной инстанции, согласившегося с ними, нельзя признать правильными, исходя из следующего.

В силу части 1 статьи 112 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

В соответствии с частью 3 статьи 112 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации одновременно с подачей заявления о восстановлении пропущенного процессуального срока должно быть совершено необходимое процессуальное действие (подана жалоба, представлены документы), в отношении которого пропущен срок.

Согласно части 4 указанной статьи вредакции,введенной в действие с 01 января 2012годаФедеральнымзаконом от9декабря2010года №353-ФЗ, заявление о восстановлении пропущенного процессуального срока, установленного частью второй статьи 376, частью второй статьи 391.2 и частью второй статьи 391.11 настоящего Кодекса, подается в суд, рассмотревший дело по первой инстанции. Указанный срок может быть восстановлен только в исключительных случаях, когда суд признает уважительными причины его пропуска по обстоятельствам, объективно исключающим возможность подачи кассационной или надзорной жалобы в установленный срок (тяжелая болезнь лица, подающего жалобу, его беспомощное состояние и другое), и эти обстоятельства имели место в период не позднее одного года со дня вступления обжалуемого судебного постановления в законную силу.

Из смысла указанных положений закона следует, что по результатам рассмотрения заявления о восстановлении пропущенного процессуального срока судом может быть постановлено определение о восстановлении либо об отказе в восстановлении пропущенного срока.

Гражданское процессуальное законодательство не содержит положений об отказе в принятии заявления о восстановлении пропущенного процессуального срока в случае несовершения лицом, подавшим заявление, необходимого процессуального действия (подачи жалобы, представления документов).

С учетом изложенного, мировой судья не имел правовых оснований для отказа в принятии заявления Р. без рассмотрения и разрешения по существу, а поэтому определение мировым судьей постановлено  незаконно.

Данное обстоятельство не было учтено и судом апелляционной инстанции при разрешении вопроса о восстановлении срока на подачу надзорной жалобы заявителем.

(постановление № 44г-24 от 13 мая 2013 года)

 

2. Исходя из смысла части 4 статьи 13, частей 2 и 3 статьи 61, части 2 статьи 209 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лица, не участвовавшие в деле, по которому судом общей юрисдикции или арбитражным судом вынесено соответствующее судебное постановление, вправе при рассмотрении другого гражданского дела с их участием оспаривать обстоятельства, установленные этими судебными актами. В указанном случае суд выносит решение на основе исследованных в судебном заседании доказательств.

 

Ш. обратился в суд с названным иском к ООО «Росгосстрах», указав в его обоснование, что 16 ноября 2011 года произошло дорожно-транспортное происшествие с участием его автомобиля и автомобиля под управлением водителя Г. В результате столкновения его автомобиль получил механические повреждения. Прибывший на место дорожно-транспортного происшествия  инспектор ДПС вынес постановление, которым признал его виновным в нарушении пункта 13.8 ПДД Российской Федерации и привлек к административной ответственности по части 2 статьи 12.13 КоАП Российской Федерации. Решением районного суда указанное постановление было отменено, производство по делу об административном правонарушении прекращено в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности.

Виновным в совершении дорожно-транспортного происшествия считает Г., гражданская ответственность которого застрахована в страховой компании ООО «Росгосстрах». Он обратился в страховую компанию, однако ответчик отказался принять заявление, мотивируя тем, что им не был представлен документ, свидетельствующий о виновности Г.

Истец просил суд установить вину Г. в совершении дорожно-транспортного происшествия, взыскать с ответчика в его пользу стоимость восстановительного ремонта автомобиля, величину утраты товарной стоимости, расходы по оплате услуг оценщика, расходы по оплате услуг представителя, расходы по уплате госпошлины, расходы, связанные с оформлением доверенности.

Определением судьи к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ЗАО «МАКС».

Решением районного суда исковые требования  Ш. удовлетворены.

Установлена вина Г. в совершении дорожно-транспортного происшествия 16 ноября 2011 года.

Взысканы с ООО «Росгосстрах» в лице Оренбургского филиала в пользу Ш. сумма страхового возмещения, ущерб в виде утраты товарной стоимости автомобиля, расходы по оценке ущерба, расходы по оплате услуг представителя, расходы по уплате государственной пошлины.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение суда отменено, принято по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Ш. к ООО «Росгосстрах» о взыскании суммы страхового возмещения отказано.

Изучив доводы кассационной жалобы Ш., проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно статье 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

Вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064).

В соответствии со статьей 1 Федерального закона от 25 апреля 2002 года № 40 — ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить потерпевшим причиненный вследствие этого события вред их жизни, здоровью или имуществу (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). Договор обязательного страхования заключается в порядке и на условиях, которые предусмотрены настоящим Федеральным законом.

Возлагая обязанность на ООО «Росгосстрах» в лице Оренбургского филиала по выплате истцу страхового возмещения, суд первой инстанции исходил из того, что дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля истца произошло по вине водителя Г., нарушившего пункт 13.7 Правил дорожного движения, гражданская ответственность которого на момент дорожно-транспортного происшествия была застрахована в ООО «Росгосстрах».

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об отказе в иске, суд апелляционной инстанции не согласился с указанными выводами, сославшись на то, что прекращение производства по делу об административном правонарушении в связи с истечением сроков давности не может препятствовать реализации права на возмещение вреда в пользу потерпевшего от административного правонарушения.

При этом судебная коллегия, постановляя обжалуемое апелляционное  определение, не входила в обсуждение вопроса о виновности водителя Ш. в причинении вреда, полагая его вину доказанной  вступившим в законную силу решением мирового судьи, которым с ЗАО «МАКС», застраховавшего по договору ОСАГО риск гражданской ответственности Ш., взыскано страховое возмещение в пользу Г. и установлено, что дорожно-транспортное происшествие 16 ноября 2011 года произошло по вине водителя Ш. и нарушение последним правил дорожного движения состоит в причинной связи с наступившими вредными для Г. последствиями.

Между тем данные выводы сделаны судом апелляционной инстанции в нарушение требований процессуального закона.

Согласно части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

По смыслу указанных положений обстоятельства, которые были установлены по ранее рассмотренному делу судом, если в другом деле, рассматриваемом судом общей юрисдикции, участвуют те же лица, имеют преюдициальное значение для суда общей юрисдикции, что предполагает отсутствие необходимости доказывать установленные ранее обстоятельства.

Конституционный Суд Российской Федерации, обращаясь к вопросу о признании преюдициального значения судебного решения, указал, что оно, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит посредством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности (Постановление от 21 декабря 2011 года № 30-П).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года             № 23 «О судебном решении», под судебным постановлением, указанным в части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, понимается любое судебное постановление, которое согласно части 1 статьи 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принимает суд (судебный приказ, решение суда, определение суда).

Исходя из смысла части 4 статьи 13, частей 2 и 3 статьи 61, части 2 статьи 209 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лица, не участвовавшие в деле, по которому судом общей юрисдикции или арбитражным судом вынесено соответствующее судебное постановление, вправе при рассмотрении другого гражданского дела с их участием оспаривать обстоятельства, установленные этими судебными актами. В указанном случае суд выносит решение на основе исследованных в судебном заседании доказательств.

Как следует из решения мирового судьи, постановленного по делу по иску Г. к ЗАО «МАКС» о взыскании суммы страхового возмещения, на которое сослался суд апелляционной инстанции, дело было рассмотрено  без привлечения к участию в деле Ш. и, следовательно, указанное судебное постановление, в силу вышеприведенных положений статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, преюдициального значения при разрешении настоящего дела по иску Ш. не имело.

Поскольку Ш. не принимал участие в рассмотрении вышеназванного гражданского дела по иску Г. к ЗАО «МАКС» о взыскании суммы страхового возмещения, то ссылка судебной коллегии в обоснование своих выводов о виновности водителя Ш. только на преюдициальное значение решения мирового судьи без исследования и оценки обстоятельств дела и представленных сторонами доказательств является неправомерной. 

В целях исправления судебной ошибки, допущенной при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции в применении норм процессуального права, которая повлекла вынесение незаконного судебного постановления, президиум Оренбургского областного суда апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда отменил, а дело направил на новое апелляционное  рассмотрение.

(постановление № 31 от 10 июня 2013 года)