Обзор судебной практики по семейным делам - Адвокатская палата Оренбургской области

Утверждено

Президиумом Оренбургского

областного суда

23 июня 2014 года

Обзор

судебной практики рассмотрения отдельных категорий дел, вытекающих из семейных правоотношений

Рассмотрение дел указанной категории регулируется Семейным кодексом Российской Федерации, Гражданским кодексом Российской Федерации, иными специальными законодательными и нормативными правовыми актами, связанными с реализацией отдельных положений Семейного кодекса Российской Федерации.

Вопросы, касающиеся рассмотрения дел, вытекающих из брачно-семейных отношений, разъяснены в Постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в частности:

от 25 октября 1996 года № 9 «О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и взыскании алиментов»,

от 27 мая 1998 года № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей»,

от 05 ноября 1998 года № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака».

Дела названной категории составляют значительную часть рассматриваемых судами дел, в связи с чем в целях единообразия судебной практики и устранения допускаемых ошибок возникла необходимость разъяснения вопросов, возникающих при рассмотрении таких дел.

Споры, связанные с воспитанием детей

К спорам, связанным с воспитанием детей, относятся следующие категории гражданских дел, при рассмотрении которых затрагиваются интересы несовершеннолетних: споры о месте жительства ребенка при раздельном проживании родителей (пункт 3 статьи 65 Семейного кодекса Российской Федерации); об осуществлении родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка (пункт 2 статьи 66 Семейного кодекса Российской Федерации); об устранении препятствий к общению с ребенком его близких родственников (пункт 3 статьи 67 Семейного кодекса Российской Федерации); о возврате родителям ребенка, удерживаемого не на основании закона или судебного решения (пункт 1 статьи 68 Семейного кодекса Российской Федерации); о лишении родительских прав (пункт 1 статьи 70 Семейного кодекса Российской Федерации); о восстановлении в родительских правах (пункт 2 статьи 72 Семейного кодекса Российской Федерации); об ограничении родительских прав (пункт 1 статьи 73 Семейного кодекса Российской Федерации); об отмене ограничения родительских прав (статья 76 Семейного кодекса Российской Федерации) и другие.

Споры о детях, связанные с их семейным воспитанием, относятся к числу наиболее сложных.

С 15 сентября 1990 года Российская Федерация является участником Конвенции ООН о правах ребенка, которая рассматривает ребенка как самостоятельную личность, наделенную соответствующими правами, способную в определенной мере к их самостоятельному осуществлению и защите. Закрепленный в Семейном кодексе Российской Федерации подход к ребенку как к самостоятельному субъекту права соответствует положениям Конвенции о правах ребенка и принятым Российской Федерацией обязательствам обеспечить всемерную защиту прав и интересов ребенка.

Основным нормативно-правовым актом, регулирующим отношения по воспитанию детей на территории Российской Федерации, является Семейный кодекс Российской Федерации.

Кроме того, при разрешении споров об определении места жительства детей при раздельном проживании родителей, а также об осуществлении родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка, суды, в частности, применяют Федеральный закон от 24 июля 1998 года № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации».

Разъяснения по применению семейного законодательства содержатся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 года № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей».

Анализ судебной практики показал, что суды в большинстве случаев правильно определяют закон, подлежащий применению к спорным отношениям.

Участие органов опеки и попечительства в рассмотрении дел

В соответствии со статьей 4 Конвенции о правах ребенка на государство и органы опеки и попечительства возложены обязанности принимать все меры для защиты прав ребенка. В силу положений пункта 1 статьи 78 Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении судом споров, связанных с воспитанием детей, к участию в деле независимо от того, кем предъявлен иск в защиту интересов ребенка, должен быть привлечен орган опеки и попечительства. Статьи 70, 72 и 73 Семейного кодекса Российской Федерации предписывают обязательное участие прокурора, а также органа опеки и попечительства в рассмотрении дел о лишении родительских прав, о восстановлении в родительских правах, об ограничении родительских прав.

Закон предусматривает участие органа опеки и попечительства в рассмотрении споров, связанных с воспитанием детей, как в качестве стороны по делу (истца), так и в качестве государственного органа, компетентного дать заключение по существу спора.

Участвуя в рассмотрении судом спора, связанного с воспитанием детей, орган опеки и попечительства обязан согласно пункту 2 статьи 78 Семейного кодекса Российской Федерации провести обследование условий жизни ребенка и лица (лиц), претендующего на его воспитание, а также представить суду акт обследования и основанное на нем заключение по существу спора, подлежащее оценке в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами.

Встречаются случаи, когда заключение составляется органом опеки и попечительства формально (оно не содержит данных, характеризующих отношения в семье между родителями, между ними и ребенком, личностные качества родителей, данных о привязанности ребенка к каждому из родителей, о результатах общения с несовершеннолетним, в нем отсутствует мнение органа опеки и попечительства о целесообразности либо нецелесообразности опроса ребенка в судебном заседании), а иногда и вовсе сведения, изложенные в заключении, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Между тем таким заключениям суды не всегда дают должную оценку.

Изучение судебной практики показало, что требование об обязательном привлечении органов опеки и попечительства к участию в делах, связанных с воспитанием детей, абсолютным большинством судов соблюдается. Между тем имелись случаи, когда это требование закона нарушалось, что является недопустимым.

Привлечение органов опеки и попечительства к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, является неправильной практикой по следующим основаниям.

В силу положений статьи 47 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации органы опеки и попечительства относятся не к третьим лицам, а к лицам, участвующим в деле в качестве государственного органа, компетентного дать заключение по существу спора. Основанием их участия по делам по спорам о детях является интерес государства в правильном разрешении дел, имеющих важную социальную направленность, и защита интересов несовершеннолетних, не имеющих в большинстве случаев возможности самостоятельно участвовать в процессе и защищать свои интересы. При этом процессуальные права и обязанности органа опеки и попечительства, привлекаемого для дачи заключения по спору (статья 47 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), и третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований (статья 43 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), являются различными.

Судебные акты судов Оренбургской области свидетельствуют о том, что представители органа опеки и попечительства, надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, нередко не являются в судебное заседание, что приводит к неоднократному отложению слушания по делу и, как следствие, к нарушению сроков рассмотрения гражданских дел, к несвоевременному восстановлению прав и законных интересов несовершеннолетних детей и других лиц, участвующих в деле.

Зачастую органы опеки и попечительства просят рассмотреть дело без их участия, несмотря на то, что одной из обязанностей, возложенных на эти органы федеральными законами, является защита прав и охраняемых законом интересов несовершеннолетних детей не только в случаях отсутствия родительского попечения (статья 121 Семейного кодекса Российской Федерации), но и в случаях проживания детей в семьях родителей или усыновителей (статья 56 Семейного кодекса Российской Федерации). Суды, как правило, удовлетворяют такие ходатайства, однако в дальнейшем это нередко приводит к необходимости отложения слушания по делу, поскольку в ходе судебного разбирательства возникают вопросы, разрешить которые без непосредственного участия в судебном заседании представителя органа опеки и попечительства не представляется возможным.

Так, Оренбургским районным судом Оренбургской области 18 ноября 2013 года рассмотрен иск П.Н.А. к З.С.Г. о порядке общения с внучкой З.В. в отсутствие представителя органа опеки и попечительства, извещенного о дне рассмотрения дела в установленном законом порядке.

Еще один пример. Красногвардейским районным судом Оренбургской области 22 августа 2013 года рассмотрено дело по иску С.И.А. к С.Т.В. об определении порядка общения с ребенком в отсутствие представителя органа опеки и попечительства.

Как показывает судебная практика по данной категории дел, при наличии указанных нарушений со стороны органов опеки и попечительства судьями не выносились частные определения в соответствии со статьей 226 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Было вынесено только одно частное определение 30 сентября 2013 года Первомайским районным судом Оренбургской области в адрес отдела образования администрации Первомайского района Оренбургской области в связи с нарушением закона.

Рассматривая дело по иску отдела образования администрации Первомайского района Оренбургской области к Я.Е.Н. и Я.С.В. о лишении родительских прав в отношении троих несовершеннолетних детей, суд постановил решение об отказе в иске и предупреждении родителей о необходимости изменения своего отношения к воспитанию детей, при этом принял предусмотренные гражданским процессуальным законодательством меры реагирования, которые были оформлены частным определением. В частном определении суд указал, что несоответствие обстоятельств, изложенных в иске, с фактическими обстоятельствами, установленными в суде, стало возможным в связи с недостаточностью проводимой органами опеки и попечительства профилактической работы в отношении неблагополучной семьи и что сотрудники органов опеки и попечительства некритично, как заведомо истинную воспринимают негативную информацию о семье, поступившую из медицинских, образовательных учреждений.

По частной жалобе из мотивировочной части частного определения были исключены данные выводы, поскольку иные обстоятельства, установленные судом при рассмотрении дела, в отношении ответчиков, а именно: что Я.С.В. устроился на работу, дети стали приходить в школу в чистой одежде, не могут являться следствием недостаточно проводимой органами опеки и попечительства профилактической работы. То, что со стороны ответчиков имело место ненадлежащее исполнение своих родительских обязанностей, о чем указывалось органами опеки и попечительства в исковом заявлении, суд установил при разрешении спора, что и явилось основанием для предупреждения их о необходимости изменения своего отношения к детям. Кроме того, правом критично или некритично относиться к предоставленной информации органы опеки и попечительства законом не наделены, они обязаны проверить поступившую к ним информацию об уклонении родителей от воспитания детей путем проведения обследования условий жизни ребенка. Судебная коллегия согласилась только с выводами суда о том, что органы опеки и попечительства Первомайского района отобрали у ответчиков несовершеннолетних детей без соответствующего акта органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации и без уведомления об этом прокурора.

Рассмотрение судами дел об определении места жительства

детей при раздельном проживании родителей

Согласно пункту 3 статьи 65 Семейного кодекса Российской Федерации при раздельном проживании родителей место жительства несовершеннолетних детей определяется соглашением родителей. При отсутствии такого соглашения спор между родителями о месте жительства детей может быть разрешен судом по требованию любого из них.

В силу положений статей 57, 61 и 65 Семейного кодекса Российской Федерации при разрешении спора между родителями об определении места жительства несовершеннолетних детей суд должен исходить из равенства прав и обязанностей отца и матери в отношении своих детей, а также из интересов несовершеннолетних и обязательно учитывать мнение ребенка, достигшего возраста десяти лет, при условии, что это не противоречит его интересам.

В пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 года № 10 разъяснено, какие обстоятельства необходимо учитывать при разрешении спора об определении места жительства несовершеннолетнего ребенка. К таким обстоятельствам относятся: привязанность ребенка к каждому из родителей, братьям и сестрам; возраст ребенка; нравственные и иные личные качества родителей; отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком; возможность создания ребенку условий для воспитания и развития (с учетом рода деятельности, режима работы родителей, их материального и семейного положения, состояния здоровья родителей); другие обстоятельства, характеризующие обстановку, которая сложилась в месте проживания каждого из родителей. При этом в Постановлении Пленума особо подчеркнуто, что само по себе преимущество в материально-бытовом положении одного из родителей не может являться безусловным основанием для удовлетворения требования этого родителя об определении места жительства ребенка с ним.

При определении места жительства ребенка суды в основном правильно применяли пункт 3 статьи 65 Семейного кодекса Российской Федерации, учитывая обстоятельства, указанные в данной норме, а также иные обстоятельства, влияющие на правильное разрешение этих споров.

При разрешении таких споров большая материальная обеспеченность того или иного родителя, занимаемая им должность, социальное положение в обществе не являлись определяющими факторами, исходя из которых суды решали вопрос об определении места жительства ребенка. Решения принимались судами с учетом всех юридически значимых обстоятельств и в первую очередь исходя из интересов детей.

В международно-правовых документах подчеркивается об особой важности вопроса о месте проживания детей при раздельном проживании родителей.

Согласно принципу 6 Декларации прав ребенка ООН 20 ноября 1959 года малолетний ребенок не должен, кроме случаев, когда имеются исключительные обстоятельства, быть разлучаем со своей матерью.

Само собой разумеется, что малолетние дети нуждаются прежде всего в женском уходе, если мать способна его осуществить.

Судебная практика рассмотрения данных споров свидетельствует о том, что в большинстве случаев место жительства детей определяется с их матерью.

И такая практика в большинстве случаев является правильной.

Имели место случаи, когда несовершеннолетние дети передавались на воспитание отцу.

Так, решением Ленинского районного суда г. Оренбурга удовлетворены исковые требования Ш.Н.П. к Ш.Н.Ю. об определении места жительства двух несовершеннолетних детей, 2004 года и 2008 года рождения, с ним. Судебной коллегией данное решение в части определения места жительства детей с отцом и в части отказа в иске Ш.Н.Ю. о передаче ей детей и определении места жительства детей с нею было отменено. Исковые требования Ш.Н.Ю. были полностью удовлетворены. Судебная коллегия не согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что отец имеет больше возможностей создать условия для воспитания и развития детей, поскольку он сделан с нарушением установленных статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правил оценки доказательств и при неправильном применении норм материального права. Поскольку исключительных обстоятельств, свидетельствующих о том, что дети не могут проживать с матерью, по делу не установлено, судебная коллегия удовлетворила иск Ш.Н.Ю. При этом приняла во внимание заключение органов опеки и попечительства по данному спору, а также указала, что различные подходы родителей к воспитанию детей и конфликт интересов сторон по вопросам воспитания детей не могут быть определяющими при решении вопроса о месте жительства несовершеннолетних.

Резолютивная часть решения суда

Нередки случаи, когда ребенок на время рассмотрения дела проживал с одним из родителей, а решением суда его место жительства определено с другим родителем.

При этом суды, как правило, в резолютивной части решения не указывали на обязанность родителя, с которым ребенок проживает, передать его другому родителю.

В основном такая обязанность возлагалась в случае, если одновременно с требованием об определении места жительства заявлялось и требование о передаче ребенка. У судов отсутствует единообразие в том, что конкретно должно быть указано по данному вопросу в резолютивной части решения.

В этой связи следует привести позицию Европейского Суда по правам человека, изложенную в решении Европейского Суда по правам человека от 03 октября 2013 года «Зеленевы против России». По обстоятельствам дела место жительства несовершеннолетнего Зеленева Н.А. было определено с его матерью Зеленевой Е.В. Однако решение суда длительное время не было исполнено по причине того, что резолютивная часть решения не содержала какого-либо обязательства для отца о передаче ребенка матери. Имели место длительные обращения Зеленевой Е.В. в суд об обжаловании действий судебных приставов-исполнителей. При этом Европейский Суд признал неубедительным довод властей, согласно которому решение суда от 03 октября 2010 года не предполагало какой-либо обязанности отца по передаче ребенка заявительнице и, следовательно, оно являлось невыполнимым. Суд отметил, что указанное решение не требовало никакого дополнительного решения. При этом подчеркнул, что власти должны уделять особое внимание в том случае, когда речь идет об охране интересов ребенка, тем более когда ребенок является грудным. Интересы ребенка требуют немедленного воссоединения его с матерью. Приняв решение в пользу матери, национальный суд подчеркнул, что материнская забота и привязанность играют особую роль, поэтому любая задержка исполнения решения и возвращения ребенка матери причиняют ребенку страдания и тяжелую моральную травму.

Еще одним примером может служить решение Европейского Суда по правам человека по делу «Пахомова против России» от 24 октября 2013 года. Решением Калининского районного суда г. Новосибирска расторгнут брак между Н.Н. и С.Б. и определено место жительства несовершеннолетнего сына с матерью. Однако, не дождавшись окончания разбирательства дела, отец, забрав ребенка из школы, похитил его, препятствуя общению ребенка с матерью. Служба судебных приставов неоднократно отказывала в возбуждении исполнительного производства со ссылкой на то, что в резолютивной части решения отсутствует упоминание об обязанности должника передать взыскателю ребенка. 18 марта 2010 года суд разъяснил в своем определении, каким образом должно быть исполнено решение суда, а именно путем отобрания ребенка у отца и передачи его матери. Отец скрывался вместе с ребенком, и лишь в начале 2012 года прокурор предъявил иск к С.Б. о лишении его родительских прав. Решением суда от 14 февраля 2012 года отец был лишен родительских прав. Европейский Суд указал, что решение суда от 12 марта 2009 года, предусматривающее воссоединение ребенка, которому на тот момент было 8 лет, со своей матерью, не могло быть приведено в исполнение около четырех лет, и в исполнительном производстве длительное время отсутствовал какой-либо прогресс, а власти не приняли в отношении С.Б. никаких принудительных мер в связи с тем, что он не исполнял решение суда в виде взыскания исполнительского сбора или административного штрафа. То есть по данному делу власти не смогли своевременно принять все меры, которые от них можно было разумно ожидать для исполнения решения об определении места жительства ребенка с матерью.

С учетом изложенного, необходимо в резолютивной части решения суда указывать на обязанность родителя, с которым проживает ребенок, передать ребенка другому родителю, даже если такое требование не было заявлено истцом, что не будет свидетельствовать о выходе за пределы исковых требований. Это прежде всего направлено на своевременную защиту прав несовершеннолетних детей и позволит избежать неясности в исполнении решения суда, поскольку отсутствие такого указания впоследствии может привести к обращению судебных приставов-исполнителей в суд с заявлениями о разъяснении судебного решения.

Рассмотрение судами дел об осуществлении родительских

прав родителем, проживающим отдельно от ребенка.

Число споров, связанных с осуществлением родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка, в судебной практике судов Оренбургской области незначительно. Тем не менее их правильное разрешение влияет не только на родительские правоотношения, но прежде всего направлено на защиту прав детей, установленных частью 3 статьи 9 Конвенции о правах ребенка, которой закреплено право ребенка, разлучающегося с одним или обоими родителями, поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, за исключением случая, когда это противоречит наилучшим интересам ребенка.

Основные положения по осуществлению родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка, закреплены в статье 66 Семейного кодекса Российской Федерации. Согласно пункту 1 статьи 66 Семейного кодекса Российской Федерации такой родитель имеет право на общение с ребенком, участие в его воспитании и решение вопроса получения ребенком образования.

Проживание ребенка с одним из родителей не лишает другого родителя права и обязанности участвовать в его воспитании. Проживающий отдельно от ребенка родитель вправе общаться с ним и обязан принимать участие в его воспитании, а родитель, с которым ребенок проживает, не вправе препятствовать в этом другому родителю.

При разрешении споров между родителями о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка, суды руководствуются разъяснениями, содержащимися в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 года № 10, согласно которым при определении порядка общения родителя с ребенком принимаются во внимание возраст ребенка, состояние его здоровья, привязанность к каждому из родителей и другие обстоятельства, способные оказать воздействие на физическое и психическое здоровье ребенка, на его нравственное развитие.

Изучение судебной практики показало, что помимо названных обстоятельств суды также учитывали наличие либо отсутствие условий для воспитания и развития ребенка согласно акту обследования жилищно-бытовых условий (наличие спального и игрового мест и т.д.); режим дня малолетнего ребенка; удаленность места жительства истца от места жительства ребенка; длительность периода времени, в течение которого ребенок не общался с родителем, и другие обстоятельства.

При разрешении таких споров суды правильно исходили как из равенства родительских прав обоих родителей, учитывая их пожелания, так и из интересов ребенка.

Определив порядок участия отдельно проживающего родителя в воспитании ребенка, суды не всегда предупреждают другого родителя о возможных последствиях невыполнения решения суда.

Между тем согласно пункту 1 статьи 66 Семейного кодекса Российской Федерации родитель, с которым проживает ребенок, не должен препятствовать общению ребенка с другим родителем, если такое общение не причиняет вред физическому и психическому здоровью ребенка, его нравственному развитию.

Поскольку спор о порядке общения с ребенком стороны разрешают в суде, в резолютивной части решения суда, суд должен обязывать одного из родителей не чинить препятствия другому в общении с ребенком, даже при отсутствии таких требований, и это также не будет считаться выходом за пределы исковых требований.

Установленный судами порядок общения с ребенком его родителей, проживающих раздельно, часто изменялся судом апелляционной инстанции, поскольку не в полной мере соответствовал интересам ребенка.

Так, решением Сакмарского районного суда Оренбургской области от 12 ноября 2013 года установлен следующий порядок общения отца Б.Г.А., проживающего в г. Тольятти (временно работающего на Севере), с дочерью Б.П., проживающей в Сакмарском районе: по месту жительства истца — г. Тольятти, в отсутствие матери Ш.И.Н. — без ограничения времени, в период летних каникул – 30 дней, в период новогодних каникул — 5 дней, а также выезжать с несовершеннолетним ребенком Б.П.Г., 17 декабря 2003 года рождения, в отсутствие Ш.И.Н. — без ограничения времени, в места отдыха и лечения при наличии туристической путевки или при наличии санаторно-курортной, лечебно-профилактической путевки, в пределах России — на срок, указанный в путевке, с учетом проезда транспортом.

Установлен график общения Б.Г.А. с несовершеннолетним ребенком Б.П.Г., 17 декабря 2003 года рождения: по месту жительства ребенка, в отсутствие Ш.И.Н., каждые первые и третьи субботу или воскресенье каждого месяца, в выходной день, накануне дня рождения ребенка, определил время: в субботу — с 15 до 19 часов, в будние дни — с 10 часов до 19 часов в выходные, в субботу, приходящуюся на праздничные дни и дни каникул, с возможностью выезда в г. Оренбург для посещения магазинов, театров, культурных и детских развлекательных центров, игровых площадок.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда, поскольку, подтвердив право на общение ребенка с отцом, суд не определил его форму, а также не определил конкретные дни и время такого общения, что не только затруднит, но и сделает невозможным исполнение такого решения.

Между тем на необходимость четкой формулировки решения суда указывается в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 13 «О судебном решении», а именно: исходя из того, что решение является актом правосудия, окончательно разрешающим дело, его резолютивная часть должна содержать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств. В связи с этим в ней должно быть четко сформулировано, что именно постановил суд по заявленному иску, кто, какие конкретно действия и в чью пользу должен произвести, за какой из сторон признано оспариваемое право. Судом должны быть разрешены и другие вопросы, указанные в законе, с тем чтобы решение не вызывало затруднений при исполнении.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 года № 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей», при удовлетворении иска о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка, в резолютивной части решения суд с учетом обстоятельств конкретного дела определяет порядок общения этого родителя с ребенком, то есть указывает время, место, продолжительность, периодичность общения и т.п.

В связи с этим судебная коллегия, учитывая конкретные условия, в которых воспитывается ребенок, его возраст, состояние здоровья, привязанность к каждому из родителей и другие обстоятельства, способные оказать воздействие на физическое и психическое здоровье ребенка, на его нравственное развитие, изменила решение суда первой инстанции и определила следующий порядок общения отца Б.Г.А. со своей дочерью Б.П.: в период летних каникул — для проживания по месту жительства отца: г. Тольятти, ул. **** с 1 по 25 июля каждого года с учетом дороги; 16 декабря каждого года с 16 часов до 18 часов; в первую и третью субботу каждого месяца с 12 часов до 19 часов по месту жительства ребенка: Оренбургская область, ****, с возможным посещением детских площадок, парков, детских развлекательных мероприятий и общественных мест.

Еще один пример. Решением Красногвардейского районного суда Оренбургской области от 22 августа 2013 года определен порядок общения отца С.И.А. и бабушки С.Т.В. с ребенком, 2008 года рождения: каждый четверг и пятницу по месту жительства истцов с 17:00 часов ребенка забирают истцы из детского сада и возвращают матери в субботу не позднее 19:00 часов, а также в праздничные, выходные дни. Судебной коллегией данное решение было изменено и определен порядок общения с ребенком каждую пятницу с 17:00 часов до субботы 17:00 часов по месту жительства истцов. Постановляя данное решение, суд первой инстанции принял во внимание заключение органа опеки и попечительства, однако должной оценки ему не дал и не учел, что предложенный органом опеки и попечительства порядок общения не в полной мере соответствует интересам ребенка, его малолетнему возрасту, необходимости соблюдения режима дня и отдыха.

Кроме того, в практике судов Оренбургской области встречаются такие случаи, когда, вынося решение об определении порядка общения с несовершеннолетним ребенком, суды не принимают во внимание вступившее в законную силу решение другого суда об определении порядка общения других родственников с этим же ребенком.

Так, решением Оренбургского районного суда Оренбургской области от 18 ноября 2013 года установлен порядок общения дедушки П.Н.А. со своей внучкой З.В.: в каждое воскресенье месяца с 12:00 часов до 14:00 часов по месту жительства ребенка по адресу: Оренбургская область *****, с учетом желания З.В.С., в присутствии отца ребенка З.С.Г., в отсутствие сотрудников службы судебных приставов.

Однако при этом суд не учел вступившее в законную силу решение Ленинского районного суда г. Оренбурга от 07 сентября 2012 года, определившее порядок общения бабушки П.Е.П. с внучкой З.В.С.

Судебной коллегией установлено, что в определенный судом день – каждое воскресенье месяца с с 12:00 часов до 14:00 часов П.Н.А. не сможет общаться с внучкой В. по месту ее жительства, так как ранее вынесенным постановлением суда в указанные дни и часы определено время общения бабушки П. Е.П. с ребенком по месту жительства бабушки.

В связи с этим судебная коллегия, учитывая мнение третьего лица по делу П.Е.П., не возражавшей против общения истца с внучкой по месту ее жительства, изменила решение суда первой инстанции и определила следующий порядок общения дедушки П.Н.А. со своей внучкой З.В.С.: в первое и третье воскресенье каждого месяца с 12 часов до 19 часов по месту жительства бабушки П.Е.П. по адресу: г. Оренбург, ул. ***, в отсутствие отца З.С.Г., с возможным посещением детских площадок, парков и иных детских развлекательных мероприятий и общественных мест.

Имели место случаи изменения способа и порядка исполнения судебного постановления по данной категории дел, с чем согласиться нельзя.

Так, определением Бугурусланского районного суда Оренбургской области от 05 сентября 2012 года было утверждено мировое соглашение между матерью ребенка Ш.Ю.В., с одной стороны, и отцом ребенка П.А.В., бабушкой П.Т.А., с другой стороны, о порядке общения с ребенком. Судебным приставом-исполнителем было вынесено постановление о возбуждении исполнительного производства. В дальнейшем Ш.Ю.В. обратилась в суд с заявлением об изменении способа и порядка исполнения судебного постановления, ссылаясь на то, что создала новую семью, переехала на постоянное место жительства в с. Северное Северного района, она беременна, ей трудно выполнять условия мирового соглашения по доставке сына к месту жительства отца в с. Подколки Бузулукского района. При этом просила суд установить иной порядок общения отца и бабушки с ребенком. Определением Бугурусланского районного суда Оренбургской области от 24 октября 2013 года заявление Ш.Ю.В. удовлетворено и суд изложил некоторые пункты резолютивной части определения об утверждении мирового соглашения в иной редакции, то есть изменил порядок общения ребенка с отцом и бабушкой.

При таких обстоятельствах судам следует иметь в виду, что в случае изменения условий жизни любого из родителей, в том числе семейного положения, улучшения состояния здоровья или материального благосостояния, может встать вопрос о внесении поправок в соглашение о порядке участия отдельно проживающего родителя в воспитании ребенка. Если родителям, в том числе родителям с другими родственниками, не удастся урегулировать спор мирным путем, они вправе предъявить повторный иск в суд, при рассмотрении которого будут в случае необходимости обследованы жилищные условия родителя, претендующего на общение с ребенком, затребовано заключение по существу спора и исследованы все обстоятельства по делу.

Учет мнения ребенка

Как указано в статье 57 Семейного кодекса Российской Федерации, ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства. Учет мнения ребенка, достигшего возраста десяти лет, обязателен, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам. В случаях, предусмотренных статьями 59, 72, 132, 134, 136, 143, 145 Семейного кодекса Российской Федерации, органы опеки и попечительства или суд могут принять решение только с согласия ребенка, достигшего возраста десяти лет.

Статья 12 Конвенции о правах ребенка предусматривает, что государства-участники обеспечивают ребенку, способному сформулировать свои собственные взгляды, право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка.

По смыслу указанных норм права ребенок, достигший возраста десяти лет, вправе выразить свое мнение в ходе любого судебного разбирательства, затрагивающего его интересы.

При этом мнение ребенка о том, с кем из родителей он желает проживать, выявляется, как правило, органами опеки и попечительства, составляющими акты обследования жилищно-бытовых условий и соответствующие заключения.

Несовершеннолетние дети, достигшие возраста десяти лет, опрашивались также непосредственно судом в судебном заседании. Такой опрос производился в присутствии социального педагога либо классного руководителя. Следует обратить внимание, что в протоколах судебных заседаний должна содержаться информация о том, в присутствии каких лиц производился такой опрос.

Пример. Судебной коллегией по гражданским делам Оренбургского областного суда не принят во внимание довод апелляционной жалобы П.В.Н. о том, что при разрешении спора об определении места жительства сына с ним судом Промышленного района г. Оренбурга в нарушение статьи 57 Семейного кодекса Российской Федерации несовершеннолетний ребенок был допрошен в отсутствие педагогического работника. Судебной коллегией указано, что несовершеннолетний П.С. был заслушан судом в присутствии представителя органа опеки и попечительства, который занимает особое положение в судебном разбирательстве по данной категории дел. Кроме того, представитель органа опеки и попечительства являлся педагогом.

В случаях, когда установление тех или иных обстоятельств требовало специальных знаний, судами назначались экспертизы для диагностики внутрисемейных отношений и взаимоотношений ребенка с каждым из родителей, выявления психологических особенностей каждого из родителей и ребенка, для психологического анализа ситуации в целом (семейного конфликта), определения наличия или отсутствия психологического влияния на ребенка со стороны одного из родителей. В этих целях судами, в частности, назначались судебно-психологические экспертизы.

При этом судам следует учесть, что заключения таких экспертиз могут содержать в себе лишь выводы о взаимоотношениях в семье, определенную рекомендацию, однако заключение эксперта не является обязательным и безусловным основанием для разрешения дела по существу, оно является лишь одним из доказательств, которое наряду с другими подлежит оценке. Вопрос о месте жительства ребенка или порядка общения с ним разрешает не эксперт, а суд, в соответствии с нормами семейного законодательства.

Рассмотрение судами дел о лишении родительских прав

Анализ судебной практики по делам о лишении родительских прав свидетельствует о том, что дела данной категории в целом рассматриваются судами правильно, в соответствии с нормами Семейного кодекса Российской Федерации.

Пунктом 3 статьи 70 Семейного кодекса Российской Федерации установлено, что при рассмотрении дела о лишении родительских прав суд решает вопрос о взыскании алиментов на ребенка с родителей (одного из них), лишенных родительских прав.

В пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 года № 10 даны разъяснения судам по указанному вопросу.

При рассмотрении дел о лишении родительских прав суды соблюдают требования закона, а также учитывают соответствующие разъяснения Пленума по вопросу взыскания алиментов с лиц, лишенных родительских прав.

В случае удовлетворения иска о лишении родительских прав алименты на содержание ребенка взыскивались в пользу другого родителя, опекуна или попечителя ребенка, а также зачислялись на счета воспитательных учреждений, в которых находились несовершеннолетние, с указанием, исходя из пункта 2 статьи 84 Семейного кодекса Российской Федерации, на необходимость учитывать их отдельно по каждому ребенку. При передаче ребенка органу опеки и попечительства суды взыскивали алименты с перечислением их на личный счет ребенка в отделении Сбербанка России.

Следует признать обоснованной практику судов, которые предупреждают родителя о необходимости изменения своего поведения, надлежащем выполнении своих родительских обязанностей и об ответственности за их невыполнение, когда не установят оснований для лишения его родительских прав. Это прямо предусмотрено приведенным выше пунктом 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 года № 10.

Так, Промышленный районный суд г. Оренбурга своим решением от 15 ноября 2013 года отказал Управлению образования г. Оренбурга в иске о лишении Б.Т.П. родительских прав в отношении двоих несовершеннолетних детей и предупредил ответчика о необходимости надлежащего выполнения обязанностей по воспитанию и содержанию своих несовершеннолетних детей.

При разрешении споров об ограничении родительских прав суды нередко указывали срок, на который ограничивали родителя в родительских правах, с чем согласиться нельзя.

Так, согласно статье 73 Семейного кодекса Российской Федерации для ограничения родительских прав необходимо установить опасную для ребенка обстановку, которая возникла не по вине родителя. Срок шесть месяцев, указанный в части 2 данной нормы материального права, установлен для органов опеки и попечительства, которые после истечения указанного срока обязаны предъявить иск о лишении родителей (одного из них) родительских прав, если родитель не изменил своего поведения после ограничения его родительских прав.

Вопрос об ограничении родительских прав может быть решен при рассмотрении судом дела о лишении родительских прав, когда будет установлено, что требование о лишении родительских прав по тем или иным причинам не подлежит удовлетворению, но оставление ребенка у родителей опасно для него. Отказывая в иске о лишении родительских прав, суд вправе принять решение об отобрании ребенка у родителей и передаче его на попечение органов опеки и попечительства.

Поскольку при рассмотрении дела о лишении родительских прав суд, руководствуясь частью 3 статьи 70 Семейного кодекса Российской Федерации, решает вопрос о взыскании алиментов на ребенка с родителей (одного из них), лишенных родительских прав, то истец вправе предъявить такой иск как по месту жительства ответчика, так и по месту своего жительства.

Данное разъяснение приведено в Обзоре Верховного Суда Российской Федерации практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 июля 2011 года. Верховный Суд Российской Федерации указал, что данная позиция наиболее согласуется с положениями статей 28, 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также отвечает правам и интересам ребенка.

Рассмотрение дел об установлении отцовства

На основании статьи 49 Семейного кодекса Российской Федерации в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке между собой, и при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка (пункт 4 статьи 48 настоящего Кодекса) происхождение ребенка от конкретного лица (отцовство) устанавливается в судебном порядке по заявлению одного из родителей, опекуна (попечителя) ребенка или по заявлению лица, на иждивении которого находится ребенок, а также по заявлению самого ребенка по достижении им совершеннолетия. При этом суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица.

При рассмотрении дел указанной категории следует руководствоваться разъяснением, содержащимся в пункте 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 октября 1996 года № 9«О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и взыскании алиментов», согласно которому при подготовке дел об установлении отцовства к судебному разбирательству и в ходе рассмотрения дела судья (суд) в необходимых случаях для разрешения вопросов, связанных с происхождением ребенка, вправе с учетом мнения сторон и обстоятельств по делу назначить экспертизу. Заключение экспертизы по вопросу происхождения ребенка, в том числе проведенной методом «генетической дактилоскопии», в силу части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является одним из доказательств, которое должно быть оценено судом в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами.

Следует признать обоснованной практику судов Оренбургской области о назначении по данной категории дел генетических экспертиз для установления действительного происхождения ребенка от конкретного лица.

Между тем имеют место случаи нарушения приведенных норм.

Так, решением Тюльганского районного суда Оренбургской области от 15 июля 2013 года Г.Е.М. отказано в удовлетворении исковых требований к М.Х.С. об установлении отцовства. При этом суд исходил из того, что без заключения генетической экспертизы не имеется возможности установить отцовство, о проведении которой стороны не заявляли. Ответчик в судебные заседания не являлся.

Определением судебной коллегии по гражданским делам по ходатайству истца назначена генетическая экспертиза, которая не была проведена из-за неявки ответчика.

Руководствуясь частью 3 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия признала факт отцовства М.Х.С. в отношении ребенка Г.А.Х. установленным. При этом судебная коллегия приняла во внимание и другие доказательства, свидетельствующие о том, что ответчик является отцом ребенка, родившегося у истца, а именно: показания допрошенных в суде первой инстанции свидетелей.

Другой пример. Решением Домбаровского районного суда Оренбургской области от 24 сентября 2012 года Х.С.Б. отказано в удовлетворении исковых требований к С.О.Г. об оспаривании отцовства. При этом суд исходил из того, что доказательств отсутствия кровного родства у истца с ребенком не представлено. Доказательством того, что Х.С.Б. не является биологическим отцом ребенка Х.К.С., может быть генетическая экспертиза, однако, ввиду того что местонахождение ответчика С.О.Г., а также ребенка Х.К.С. неизвестно, проведение указанной экспертизы невозможно.

Между тем судебной коллегией по гражданским делам Оренбургского областного суда приняты меры по установлению местонахождения ответчика С.О.Г. и ее ребенка Х.К.С.

Определением судебной коллегии от 20 декабря 2012 года в Первомайский районный суд г. Пензы по месту жительства ответчика направлено судебное поручение о допросе ответчика С.О.Г. с целью выяснения обстоятельств по делу.

Позже определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 27 февраля 2013 года назначено проведение генетической экспертизы, производство которой поручено ГБУЗ «Областное бюро судебно-медицинской экспертизы», расположенному в г. Пензе (по месту жительства ответчика). Расходы по проведению экспертизы возложены на Х.С.Б.

Согласно заключению эксперта №10-2013 от 22 марта 2013 года отцовство Х.С.Б. в отношении Х.К.С. исключается. Отцом ребенка является другой мужчина.

Судебной коллегией исковые требования Х.С.Б. об оспаривании отцовства удовлетворены, исключена из акта записи о рождении Х.К.С. запись об отце Х.С.Б.

Раздел имущества супругов

В соответствии со статьей 33 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности. Данный режим действует, если брачным договором не установлено иное.

В статье 34 Семейного кодекса Российской Федерации закреплено общее правило (презумпция), согласно которому имущество, нажитое супругами в период брака, признается их совместной собственностью. В состав совместно нажитого имущества входят доходы каждого из супругов, приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, вклады, доли в уставном капитале, права требования и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Для отнесения недвижимого имущества к совместной собственности супругов определяющее значение имеет факт его приобретения или создания супругами в период брака (за счет общих доходов супругов) независимо от момента последующей государственной регистрации права собственности на данное имущество.

В то же время при заключении договора о приобретении недвижимого имущества в собственность и оплате стоимости данного имущества до вступления в брак (одним из супругов) сама по себе государственная регистрация права собственности на данное имущество в период брака не является основанием для отнесения данного имущества к совместной собственности супругов.

В том случае, если один из супругов не согласен с отнесением того или иного имущества к общему имуществу супругов, именно он должен опровергнуть презумпцию общности имущества супругов (статья 34 Семейного кодекса Российской Федерации) и представить соответствующие доказательства.

Примером может служить решение Дзержинского районного суда г. Оренбурга от 04 сентября 2013 года по иску К.С.А. к К.Г.М. о признании земельного участка личной собственностью. Предъявляя данный иск, истец ссылался на то, что земельный участок в СНТ «Авиатор-2» хотя и приобретен в период зарегистрированного брака с ответчиком, однако на тот момент фактически брачные отношения были прекращены и земельный участок был приобретен на денежные средства, подаренные ему отцом К.А.Д. по договору дарения. Суд первой инстанции отказал К.С.А. в удовлетворении иска со ссылкой на то, что К.А.Д. не передавал истцу денежные средства в счет исполнения договора дарения от 20 июня 2012 года, а поэтому истец право собственности на них не приобрел, в связи с чем указанная сумма не является имуществом, полученным истцом в дар.

Судебная коллегия не согласилась с таким выводом, отменила решение суда и удовлетворила исковые требования К.С.А. При этом судебной коллегией указано, что деньги по договору купли-продажи от 20 июня 2012 года продавец земельного участка Н.Т.С. в этот же день получила от К.А.Д. (отца истца). Истцом представлен в суд договор дарения денег от 20 июня 2012 года, согласно которому К.А.Д. подарил, а К.С.А. (сын) принял в дар денежную сумму на покупку указанного земельного участка. В соответствии с пунктом 1.2 договора передача денег оформляется распиской продавца после получения денег от дарителя. Деньги по договору дарения считаются переданными после их фактической передачи продавцу земельного участка и выдачи им расписки. То есть дарение денег имело целевое назначение – покупка одаряемым земельного участка. Кроме того, ответчик о покупке истцом земельного участка ничего не знала, поскольку фактически супруги совместно уже не проживали.

Еще один пример. Решением Октябрьского районного суда г. Орска Оренбургской области от 17 апреля 2013 года удовлетворен иск Ф.А. к Ф.К. о признании имущества совместной собственностью и определении долей, разделе имущества. Суд признал право собственности на 1/2 долю за каждым из супругов на однокомнатную квартиру. Судебная коллегия с таким выводом не согласилась, поскольку из материалов дела видно, что 03 ноября 2006 года, то есть до заключения брака с Ф.А., на лицевой счет Ф.К. в Сбербанке России поступили денежные средства в сумме *** рублей. То есть указанные денежные средства являются личной собственностью Ф.К. Из выписки из лицевого счета усматривается, что 23 ноября 2006 года Ф.К. (в день заключения договора купли-продажи квартиры) снимает наличные денежные средства в размере *** рублей. И в этот же день продавец спорной квартиры А. *** рублей внесла на свой лицевой счет. Таким образом, спорная квартира приобретена за *** рублей, из которых *** рублей – личная собственность Ф.К., а *** рублей – совместное имущество супругов. С учетом установленных обстоятельств судебная коллегия изменила решение суда и признала право собственности на квартиру за Ф.К. 17/20 долей, а за Ф.А.– 3/20 долей.

Другой пример. Решением Дзержинского районного суда г. Оренбурга от 24 июня 2013 года удовлетворен встречный иск В.А.И. о признании личной собственностью приобретенные в период брака 2/5 доли на квартиру и отказано В.Р.И. в удовлетворении его требований о признании за ним права собственности на 1/5 долю спорной квартиры. Признавая за В.А.И. право собственности на 2/5 доли квартиры, приобретенной 01 июля 2005 года в период брака, суд первой инстанции принял во внимание договор дарения денежных средств В.А.И. ее матерью И.С.З. от 30 июня 2005 года и выписки из банковского счета И.С.З. о снятии 22 июня 2005 года денежных средств со счета и пришел к выводу о доказанности приобретения 2/5 доли в праве собственности на квартиру за счет личных денежных средств В.А.И. Судебной коллегией решение суда в указанной части было отменено и вынесено новое, согласно которому было признано 2/5 доли квартиры совместной собственностью супругов и определены доли по 1/5 за каждым их них, со ссылкой на то, что договор дарения денежных средств и выписки из банковского счета не являются достаточными и достоверными доказательствами того, что снятые со счета И.С.З. денежные средства и переданные в дар В.А.И. были потрачены на приобретение 2/5 доли квартиры.

В круг юридически значимых обстоятельств по делу о разделе совместно нажитого супругами имущества входит: установление состава общего совместно нажитого имущества супругов, подлежащего разделу, имеющегося у них в наличии либо находящегося у третьих лиц на момент прекращения брака или совместного проживания и ведения общего хозяйства сторонами, его действительной стоимости, долгов, определение доли каждого супруга в этом имуществе, какое имущество с указанием его стоимости подлежит передаче каждому из них, наличие оснований для отступления от принципа равенства долей.

При разделе имущества супругов суд должен принимать во внимание пожелания самих супругов. Если стороны не могут прийти к соглашению, то суд присуждает спорные предметы из состава общего имущества с учетом всех обстоятельств дела тому из супругов, кто более всего в них нуждается. В случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная компенсация.

Действительная стоимость имущества, с учетом ее реальной цены, определяется не на момент приобретения имущества, а на момент его раздела. Если при рассмотрении дела стороны не придут к соглашению о стоимости имущества, суд должен назначить по делу товароведческую экспертизу, расходы на проведение которой возложить на сторону, оспаривающую оценку, или при несогласии обоих сторон – на обе стороны в разных долях.

В соответствии с пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 года № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» при разделе имущества учитываются также общие долги супругов и права требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи (пункт 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации).

Следует признать обоснованной практику судов, которые в соответствии с пунктом 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации общие долги супругов распределяют между супругами пропорционально присужденным им долям.

При разрешении споров о признании долга по кредитным договорам совместным долгом супругов суды не всегда правильно определяют остаток долга и не всегда взыскивают ту часть долга, которая уплачена одним из супругов после прекращения брачных отношений.

Можно привести такой пример. Абдулинским районным судом Оренбургской области при рассмотрении гражданского дела по иску Г.С.А. к Г.Е.Ю. о признании денежного долга общим долгом супругов постановлено решение, согласно которому суд признал денежный долг по кредитному договору, заключенному между ОАО «Россельхозбанк» и Г.С.А., а также долг по кредитному договору, заключенному между ОАО «Сбербанк России» и Г.С.А., общими долгами супругов в равных долях.

Постановляя такое решение, суд первой инстанции не определил ни дату образования задолженности, ни сумму долга по указанным кредитным договорам. Судебной коллегией, при рассмотрении апелляционной жалобы Г.С.А. были сделаны запросы в банки об указании остатка задолженности по кредитным договорам на момент прекращения брачных отношений сторон и, с учетом полученных ответов, решение суда было изменено.

Иной пример. П.А.Ю. обратился в суд с иском к П.Т.В. о признании полученных по договору займа от 19 января 2010 года денежных средств общим долгом супругов и разделе этого долга по 1/2 доли за каждым. Решением Промышленного районного суда г. Оренбурга от 12 декабря 2013 года в удовлетворении иска П.А.Ю. отказано со ссылкой на то, что истцом не представлено доказательств того, что общие обязательства (долги супругов) возникли по инициативе супругов и в интересах всей семьи. При этом судом принято во внимание то, что, находясь в зарегистрированном браке с П.Т.В., истец не поставил ее в известность о договоре займа на такую большую сумму. Суд принял во внимание и решение этого же суда от 31 мая 2013 года о разделе имущества супругов, согласно которому за П.Т.В. и П.А.Ю. признано право собственности на 1/2 долю за каждым на земельный участок и двухэтажный жилой дом в п. Кушкуль, а также произведен раздел автомобилей, предметов мебели и бытовой техники. При этом встречных требований к П.Т.В. о разделе общего долга П.А.Ю. не предъявлял. Из заочного решения мирового судьи о расторжении брака видно, что П.А.Ю., обращаясь с иском о расторжении брака, указывал на то, что спора по разделу имущества нет. Доводы истца о том, что деньги были потрачены на обустройство жилых домов, принадлежащих сторонам, суд признал несостоятельными, поскольку договор займа заключен 09 января 2010 года, а договор на строительство лишь через год – 20 января 2011 года.

Судебные расходы

У судов возникают трудности при исчислении госпошлины при рассмотрении споров о признании квартиры совместной собственностью супругов и об определении долей в праве собственности на квартиру.

В соответствии с пунктом 9 части 1 статьи 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по искам о праве собственности на объект недвижимого имущества, принадлежащий гражданину на праве собственности, цена иска определяется исходя из стоимости объекта.

Между тем исковые требования одного из супругов об определении долей в праве собственности на квартиру, приобретенную в период брака, не связаны с правами на недвижимое имущество, а сводятся лишь к определению долей в этом имуществе, поэтому государственную пошлину при подаче такого иска следует исчислять в соответствии с подпунктом 1 пункта 3 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации – как при подаче искового заявления имущественного характера, не подлежащего оценке, то есть 200 рублей.

Так, при рассмотрении гражданского дела по иску П.В.А. к П.Л.Я. о признании квартиры совместной собственностью, определении долей в совместной собственности Новотроицкий городской суд Оренбургской области своим решением от 28 ноября 2013 года, удовлетворяя иск П.В.А., взыскал в его пользу с П.Л.Я. уплаченную им госпошлину от стоимости квартиры. В указанной части решение суда было изменено.

Аналогичный пример. Решением Соль-Илецкого районного суда Оренбургской области от 16 сентября 2013 года по делу по иску Н.Т.А. к Н.Р.Н. о разделе совместно нажитого имущества и определении долей взыскана с ответчика в пользу истца уплаченная ею госпошлина от стоимости квартиры. Решение в этой части также было изменено судебной коллегией и госпошлина взыскана в размере 200 рублей.

Резолютивная часть решения о разделе имущества супругов должна быть изложена так, чтобы при исполнении не возникало споров, в том числе и обращений за разъяснением решения. В частности, должно быть указано, какое имущество передается, кому из супругов и какова его стоимость, кто и кому должен передать вещь, включенную в раздел, когда вещь при разделе передается одному супругу, но находится у другого супруга, возможно и указание характеристик определенной вещи для исключения его подмены, место нахождения недвижимого имущества и т.п.

Информация для сведения

1. Решение Европейского Суда по правам человека от 01 августа 2013 года «Антонюк против России». По обстоятельствам дела М.А. обратился в Советский районный суд г. Брянска с заявлением о признании недееспособной супруги Т.А. По делу была назначена психиатрическая экспертиза, которая была проведена 15 июля 2009 года. В заключении эксперта было указано, что заявитель в состоянии отдавать отчет в своих действиях и их контролировать. Кроме того, в заключении эксперта было указано: «учитывая абсолютно формальный характер критического восприятия заявительницей в отношении ее психического заболевания, тенденции заявительницы лечиться с помощью психотропных лекарственных средств, полученных окольным путем, и наличие структуры эпизодов депрессии и навязчивых идей самообвинения, вины и мании преследования заявительницы реккурентному депрессивному расстройству «могут представлять опасность для ее ребенка».

Решением Советского районного суда г. Брянска от 28 октября 2009 года в удовлетворении заявления М.А. было отказано.

Решением того же суда от 12 февраля 2010 года расторгнут брак, заключенный между М.А. и Т.А., и место жительства детей: сына, 23 мая 2005 года рождения, и дочери, 09 апреля 2008 года рождения, определено с отцом. При этом за основу своего решения, кроме других доказательств, представленных сторонами, суд взял экспертное заключение от 15 июля 2009 года и сделал вывод о потенциальной опасности для жизни и здоровья детей со стороны заявитель, отклонив ходатайство Т.А. о проведении по делу новой психиатрической и психологической экспертизы.

Однако Европейский Суд посчитал спорным выбор национальных судов разрешать вопрос о месте жительства ребенка, опираясь на экспертное заключение от 15 июля 2009 года, которое составлено в ходе другого гражданского дела, относительно дееспособности заявительницы Т.А. При рассмотрении дела о месте жительства детей суд должен был установить, имеет ли достаточные основания вывод, содержащийся в заключении от 15 июля 2009 года и представленный экспертами вне поставленных судом вопросов. В связи с этим суд отметил, что рассмотрение дела было недостаточным для того, чтобы прийти к выводу относительно опасности заявитель Т.А. для жизни и здоровья детей. Кроме этого, указал, что для удовлетворения данного требования вопросы о негативных последствиях и возможном риске жизни, о проживании детей с их матерью заслуживают повышенного внимания, с учетом оценки постоянного проживания дочери с матерью и того факта, что никакое решение не было принято к ней на основании статьи 73 Семейного кодекса Российской Федерации. Рассмотрение дела российскими судами не было обстоятельным в достаточной мере, то есть имело место нарушение статьи 8 Конвенции.

2. Конституционный Суд Российской Федерации провозгласил Постановление по делу о проверке конституционности абзаца 10 пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которому обязал законодателя уточнить положения Семейного кодекса Российской Федерации в соответствии с настоящим Постановлением и указал, что перечень насильственных преступлений, влекущих абсолютный запрет на усыновление, может быть изменен. Впредь до внесения соответствующих изменений запрет на усыновление будет носить абсолютный характер для привлекавшихся к уголовной ответственности по тяжким или особо тяжким статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, а также за сексуальные преступления. В отношении других лиц с уголовным прошлым вопрос о праве на усыновление должен решаться судом. При этом суд обязан оценить обстоятельства конкретного дела, а также права, интересы и безопасность ребенка.

3. В бюллетене № 2 за 2014 год опубликовано определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, согласно которому А. обратилась в суд с иском к М. о разделе совместно нажитого имущества и просила суд признать за ней право на 100% долей в уставном капитале ООО «КПК» «Арктика» и произвести раздел иного имущества. Решением Октябрьского районного суда г. Мурманска от 14 сентября 2012 года за А. и М. признано право собственности на 50% долей уставного капитала ООО «КПК» «Арктика» за каждым. Апелляционным определением решение суда в этой части было отменено и в удовлетворении таких требований А. отказано по тем основаниям, что М. является должником по сводному исполнительному производству и определением суда от 02 июля 2012 года наложен арест на 100% долей уставного капитала ООО «КПК» «Арктика».

С выводом суда апелляционной инстанции не согласилась Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, которая отменила апелляционное определение Мурманского областного суда с указанием на то, что доли в уставном капитале были приобретены супругами в период брака, а предъявление к одному из супругов или к обоим супругам требования о взыскании долга не может препятствовать разделу совместно нажитого в период брака имущества этих супругов.

4. Определением Верховного Суда Российской Федерации №47-КГ14-2 от 15 апреля 2014 года отменено определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 11 июня 2013 года, оставлено в силе решение Промышленного районного суда г. Оренбурга от 04 марта 2013 года. По обстоятельствам дела: Д.Е.А. обратилась в суд с иском к Д.Д.А. о разделе совместно нажитого имущества, просила передать ей 1/2 долю в праве собственности на трехкомнатную квартиру №155 по адресу:**** г. Оренбурга, а Д.Д.А. выделить однокомнатную квартиру №18 по адресу:**** г. Оренбурга и автомобиль NISSAN QASHQAI, 2011 года выпуска.

Д.Д.А. также обратился в суд с иском к Д.Е.А. о разделе совместно нажитого имущества, а именно о выделе ему однокомнатной квартиры, автомобиля и компенсации за выделение Д.Е.А. имущества большей стоимости, так как просил выделить Д.Е.А. трехкомнатную квартиру.

Решением Промышленного районного суда г. Оренбурга от 04 марта 2013 года исковые требования Д.Е.А. и Д.Д.А. удовлетворены частично. Д.Е.А. выделена трехкомнатная квартира, а Д.Д.А. — однокомнатная квартира и автомобиль, также в его пользу взыскана компенсация. В остальной части исков отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 11 июня 2013 года принято новое решение о разделе совместно нажитого имущества супругов: за Д.Д.А. и Д.Е.А. признано право собственности по 1/2 доли на трехкомнатную квартиру №155 по адресу*** г. Оренбурга и на однокомнатную квартиру №18 по адресу*** г. Оренбурга. Автомобиль передан в собственность Д.Д.А., а с него в пользу Д.Е.А. взыскана денежная компенсация.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации указала на допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права.

Так, согласно материалам дела в период брака супругами приобретены: трехкомнатная квартира № 155 по адресу *** г. Оренбурга, право собственности на которую зарегистрировано по 1/2 доли за каждым, однокомнатная квартира № 18 по адресу *** г. Оренбурга, право собственности на которую зарегистрировано за Д.Д.А., и автомобиль.

Принимая новое решение по делу, судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда руководствовалась статьями 38, 39 Семейного кодекса Российской Федерации, а также пунктом 4 статьи 252 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой не предполагается лишение собственника, не заявившего требования о выделе своей доли из общего имущества, его права собственности на имущество помимо его воли, путем выплаты ему остальными собственниками компенсации.

Верховный Суд Российской Федерации указал на то, что приведенные нормы Семейного кодекса Российской Федерации не предусматривают каких-либо особенностей раздела имущества, в составе которого имеются неделимые вещи.

Напротив, положения части 3 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации предполагают реальный раздел семейного имущества с выплатой денежной компенсации, если одному из супругов передается имущество, превышающее стоимостью его долю.

Поскольку указанные выше нормы Семейного кодекса Российской Федерации в данном случае являются специальными, то положения пункта 4 статьи 252 Гражданского кодекса Российской Федерации могут применяться к спорным правоотношениям лишь постольку, поскольку они не противоречат нормам Семейного кодекса Российской Федерации.

Судом апелляционной инстанции постановлено новое решение о признании за каждым из супругов по 1/2 доли в двух объектах недвижимого имущества. Однако при рассмотрении иска в суде первой инстанции Д.Е.А. просила выделить ей в собственность трехкомнатную квартиру, а Д.Д.А. просил выделить ему в собственность однокомнатную квартиру и автомобиль. Ни одна из сторон ни в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции не заявляла о признании по 1/2 доли в праве собственности на объекты недвижимости.

Решением суда первой инстанции каждой из сторон выделено по жилому помещению, причем именно те, которые они и просили. Большая доля Д.Е.А. компенсирована передачей Д.Д.А. автомобиля и взысканием денежной компенсации.

Каких-либо иных доводов, помимо произвольного и неправильного толкования норм материального права, по которым такой раздел является неправильным, судом апелляционной инстанции не приведено.

В связи с этим Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу о том, что у суда апелляционной инстанции отсутствовали основания для отмены законного и обоснованного решения суда первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда