Обзор судебной практики президиума за 1 квартал 2013 г.

ОБЗОР

судебной практики

президиума Оренбургского областного суда

по гражданским делам

за первый квартал 2013 года

 

Вопросы применения норм материального  права

 

1. В силу пункта 4 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иска к поручителю.

 

Банк ВТБ 24 (ЗАО) обратился в суд с иском к Г. и Л., указав, что 16 июля 2007 года между Банком ВТБ 24 (ЗАО) и Г. был заключен кредитный договор,                в соответствии с которым банк обязался предоставить кредит на срок до          15 июля 2014 года на потребительские нужды под 22% годовых, а заемщик обязался возвратить полученную сумму и уплатить проценты за пользование кредитом и иные платежи в сроки и в размере, предусмотренные договором.

В обеспечение возврата выданного кредита между Банком ВТБ 24 (ЗАО) и Л. был заключен договор поручительства, согласно которому Л. принял на себя обязательство солидарно с Г. отвечать перед банком за исполнение заемщиком обязательств по кредитному договору.  В связи с ненадлежащим исполнением заемщиком обязательств по кредитному договору образовалась задолженность, которую истец просил суд взыскать с Г. и Л. солидарно.

Решением районного суда расторгнут кредитный договор, заключенный между Банком ВТБ 24 (ЗАО) и Г.

Взыскана в  пользу Банка ВТБ 24 (ЗАО) с Г. и Л. сумма задолженности по кредитному договору.

Взысканы с Г. и Л. в  пользу Банка ВТБ 24  (ЗАО) судебные расходы по оплате государственной пошлины.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение суда оставлено без изменения.

Проверив материалы дела и законность обжалуемых судебных постановлений в пределах доводов кассационной жалобы, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

В кассационной жалобе Л. оспаривает состоявшиеся по делу судебные постановления в части взыскания с него задолженности по кредитному договору, ссылаясь на пункт 4 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации и указывая на то, что установленное договором условие о действии поручительства до момента полного исполнения заемщиком обязательств по кредитному договору не может считаться условием о сроке, поскольку не соответствует требованиям статьи 190 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку договор поручительства не содержит условий относительно срока действия договора, то кредитор имел право обратиться с иском к нему как поручителю до 16 июля 2009 года, а поскольку после этой даты отношения поручительства между ним и банком были прекращены вследствие истечения срока действия договора поручительства, считает, что оснований для взыскания с него суммы долга с процентами  как поручителя у суда не имелось.

Данные доводы заявителя заслуживают внимания.

В силу пункта 4 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иска к поручителю.

По смыслу вышеприведенной нормы договор поручительства является срочным договором, поэтому поручительство дается на определенный срок. Если кредитор не предъявит иск к поручителю в течение года с момента наступления срока исполнения обеспеченного обязательства, поручительство считается прекращенным.

Вместе с тем договор поручительства нельзя считать прекращенным в той части, которая касается ответственности поручителя за невыполнение кредитного договора по погашению кредита до истечения одного года с момента возникновения права требования исполнения соответствующей части обязательства. 

В соответствии со статьей 190 Гражданского кодекса Российской Федерации установленный законом, иными правовыми актами, сделкой или назначаемый судом срок определяется календарной датой или истечением периода времени, который исчисляется годами, месяцами, неделями, днями или часами. Срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить.

В соответствии с пунктом 3.1 договора поручительства договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его подписания и действует до исполнения заемщиком всех обязательств по кредитному договору.

Поручительство прекращается по основаниям, предусмотренным статьей 367 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 3.2 договора).

Однако каких-либо четких и определенных положений относительно срока действия вышеуказанного договора поручительства в нем не содержится.

Определение срока возврата кредита в кредитном договоре само по себе не означает, что договор поручительства заключен на тот же срок. Что касается содержащегося в пункте 3.1 договора поручительства условия о том, что поручительство прекращается с прекращением всех обязательств заемщика по кредитному договору, то оно также не является условием о сроке действия поручительства, поскольку связывается с событием, о котором неизвестно, наступит оно или нет.

Как следует из материалов дела, по условиям кредитного договора возврат основной суммы долга заемщиком должен был осуществляться ежемесячно равными долями в соответствии с графиком, проценты за пользование кредитом должны были уплачиваться одновременно с уплатой платежей в счет погашения основного долга. Из чего следует, что указанным договором предусмотрено исполнение обязательства по частям (статья   311 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судом первой инстанции установлено, что заемщик Г. ежемесячные платежи производил нерегулярно и не в полном объеме.

Удовлетворяя требования банка, суд сослался в решении суда на представленный истцом расчет задолженности, которая определена за период с 05 февраля 2009 года по 19 ноября 2011 года.

Между тем этот расчет задолженности касается другого кредитного договора.

В адресованных заемщику и поручителю уведомлениях о досрочном истребовании задолженности кредитор указывает на наличие задолженности по кредиту по состоянию на 26 марта 2010 года, однако не указывает конкретно, когда заемщик прекратил надлежащим образом исполнять свои обязательства.

Вместе с тем выяснение вопроса о том, когда заемщик прекратил надлежащее исполнение обязательств по возврату кредита и предъявлен ли иск к поручителю в пределах срока, определяемого по правилам, предусмотренным в пункте 4 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации, имеет существенное значение для правильного разрешения требований кредитора, предъявленных к поручителю.

Однако это судом первой и апелляционной инстанции при разрешении спора учтено не было.

В целях исправления судебной ошибки, допущенной при рассмотрении дела судом первой и апелляционной инстанции, в применении норм материального права, которая повлекла вынесение незаконных судебных постановлений, президиум Оренбургского областного суда решение районного суда и  апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда в части удовлетворения исковых требований Банка ВТБ 24 (ЗАО) к Л. о взыскании задолженности по кредитному договору и расходов по уплате государственной пошлины отменил, а дело, ввиду невозможности устранения допущенных нарушений в рамках кассационного производства, —  направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

            (постановление № 44г-1 от 10 января 2013 года)

 

2. Сохранение за работающими и проживающими в сельской местности медицинскими работниками организаций здравоохранения льгот в виде бесплатного пользования квартирой с отоплением и освещением после 01 января 2005 года  возможно для тех из них, кто имел это право и пользовался этими льготами до указанной даты.

 

М. обратилась к мировому судье с иском к  ГБУЗ «ОО центр СПИД», указывая на то, что она работает в должности фельдшера-лаборанта в филиале ГБУЗ «ОО центр СПИД» с 01 февраля 1991 года по настоящее время. Медицинские работники здравоохранения наделены правом на бесплатное предоставление квартир с отоплением и освещением. Так, до 01 января 2005 года медицинские работники, проживающие в сельской местности, не платили за найм, отопление и освещение своего жилья. Считает, что изменения в законодательстве не могут ухудшать условий предоставления льгот и выплат медицинским работникам, проживающим в сельской местности, действующих ранее. Однако в связи с принятием Закона Оренбургской области от 12 января 2005 года № 1772/301/-III-0З «О мерах социальной поддержки отдельных категорий квалифицированных работников областных государственных учреждений, работающих и проживающих в сельской местности на территории Оренбургской области», она лишена льготы на бесплатное отопление и освещение ее жилья. В результате этого ей за период с 01 ноября 2008 года по 30 июня 2011 года не возмещены в полном объеме расходы за отопление и освещение. Истица просила суд взыскать с ГБУЗ «ОО центр СПИД» компенсацию в счет возмещения расходов на оплату жилищно-коммунальных услуг за период с 01 ноября 2008 года по 30 июня 2011 года.

Мировым судьей к участию в деле привлечены Управление Федерального казначейства по Оренбургской области и Министерство здравоохранения Оренбургской области в качестве третьего лица и Министерство финансов Оренбургской области в качестве соответчика.

Решением мирового судьи исковые требования М. удовлетворены частично.

Взысканы с ГБУЗ «ОО центр СПИД» в пользу М. выплата ежемесячной денежной компенсации за частичное возмещение расходов по оплате за наем жилого помещения и коммунальные услуги за период с 01 августа 2010 года по 31 декабря 2010 года в размере … руб., расходы по оплате юридических услуг в размере … руб., расходы по оплате государственной пошлины в сумме … руб., в удовлетворении остальной части иска отказано.

Министерство здравоохранения Оренбургской области от ответственности освобождено.

Определением районного суда  указанное решение мирового судьи оставлено без изменения.

Изучив доводы кассационной жалобы М., проверив материалы дела, президиум Оренбургского областного суда пришел к следующему.

Законом Оренбургской области от 12 января 2005 года № 1772/301/-III-0З «О мерах социальной поддержки отдельных категорий квалифицированных работников областных государственных учреждений, работающих и проживающих в сельской местности на территории Оренбургской области» установлена в качестве меры социальной поддержки отдельным категориям квалифицированных работников областных государственных учреждений, работающих и проживающих в сельской местности на территории Оренбургской области выплата ежемесячной компенсации на частичное возмещение расходов по оплате за наем жилого помещения и коммунальные услуги (компенсация) дополнительно к мерам социальной поддержки, установленным федеральным законодательством для этой категории работников в размере 120 руб., а с 01 января 2007 года — 155 руб. в редакции Закона Оренбургской области от 10 января 2007 года 913/196-IV-ОЗ.

 В соответствии со статьей 3 вышеуказанного Закона право на получение компенсации в соответствии с настоящим Законом имеют, в том числе врачи, провизоры, средний медицинский и фармацевтический персонал.

ГУЗ «Оренбургский областной центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями» производило частичное возмещение расходов М. в пределах 155 руб. в месяц.

М., полагая, что ее право на льготы по оплате жилья и коммунальных услуг, которыми пользовались до 01 января 2005 года на основании части 2 статьи 63 Основ законодательства об охране здоровья граждан все медицинские работники, проживающие и работающие в сельской местности, было нарушено, просила взыскать в ее пользу расходы по оплате отопления и освещения в полном объеме за период с 01 ноября 2008 года по 30 июня 2011 года.

            Разрешая спор, мировой судья исходил из того, что федеральный законодатель в пункте 3 статьи 25 Федерального закона от 10 декабря 1995 года              № 195-ФЗ «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации» предусмотрел возможность предоставления медицинским работникам государственной системы социальных служб, непосредственно занятым социально-медицинским обслуживанием, мер социальной поддержки в порядке и на условиях, которые предусмотрены законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации для медицинских работников государственных учреждений здравоохранения.

Действуя в пределах предоставленных ему полномочий, законодатель Оренбургской области в Законе Оренбургской области от 12 января 2005 года № 1772/301/-III-03 «О мерах социальной поддержки отдельных категорий квалифицированных работников областных государственных учреждений, работающих и проживающих в сельской местности на территории Оренбургской области» определил категории квалифицированных работников, работающих и проживающих в сельской местности на территории Оренбургской области, к числу которых отнесены как врачи, провизоры, средний медицинский и фармацевтический персонал, так и социальные работники с высшим и средним профессиональным (профильным) образованием, а также установил в качестве меры социальной поддержки выплату ежемесячной денежной компенсации на частичное возмещение расходов по оплате за наем жилого помещения и коммунальные услуги. Такое правовое регулирование, направленное на создание благоприятных условий для обеспечения социальной защищенности квалифицированных специалистов, работающих в сельской местности, само по себе не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права граждан.

С учетом того, что иных норм, устанавливающих бесплатное предоставление квартир с отоплением и освещением, указанным выше категориям работников федеральным законодательством не предусмотрено, мировой судья пришел к выводу об отсутствии оснований для возмещения истице расходов по оплате жилищно-коммунальных услуг (отопления и освещения) в полном объеме.

Данные выводы мирового судьи и суда апелляционной инстанции, согласившегося с ними, нельзя признать правильными, исходя из следующего.

До 01 января 2005 года врачи, провизоры, работники со средним медицинским и фармацевтическим образованием государственной и муниципальной систем здравоохранения, работающие и проживающие в сельской местности и поселках городского типа, в силу части 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года №5487-1 имели право на бесплатное предоставление квартир с отоплением и освещением в соответствии с действующим законодательством.

Пункт 50 статьи 35 Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», утратившей силу с 01 января 2012 года в связи с принятием Федерального закона от 21 ноября 2001 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», признал часть вторую статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан утратившей силу и дополнил эту статью частями четвертой, пятой и шестой, согласно которым меры социальной поддержки медицинских и фармацевтических работников федеральных специализированных организаций здравоохранения устанавливаются Правительством Российской Федерации; те же меры для аналогичных категорий работников организаций здравоохранения, находящихся в ведении субъектов Российской Федерации, устанавливаются органами государственной власти субъектов Российской Федерации, а муниципальных организаций здравоохранения — органами местного самоуправления.

В силу пункта 1 статьи 153 этого же Закона, в рамках длящихся правоотношений для лиц, у которых возникло до 01 января 2005 года право на компенсации в натуральной форме или льготы и гарантии, носящие компенсационный характер, закрепленные в отменяемых настоящим Федеральным законом нормах, настоящий Федеральный закон не может рассматриваться как не допускающий реализацию возникшего в указанный период права на эти компенсации, льготы и гарантии в форме и размерах, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

В соответствии  с частью 2 указанной статьи Закона при издании органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления в связи с принятием настоящего Федерального закона нормативных правовых актов должны быть соблюдены следующие условия: при изменении после 31 декабря 2004 года порядка реализации льгот и выплат, предоставлявшихся отдельным категориям граждан до указанной даты в натуральной форме, совокупный объем финансирования соответствующих льгот и выплат не может быть уменьшен, а условия предоставления ухудшены.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 07 февраля 2008 года №383-О-П «По жалобе граждан А.В.Иванова и других на нарушение их конституционных прав отдельными положениями пункта 50 статьи  35 Федерального закона от 22 августа 2004 года №122-ФЗ», закрепленное в пункте 50 статьи 35 Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ правовое регулирование — во взаимосвязи с положениями преамбулы и статьи 153 данного Федерального закона — не предполагает отмену права на льготы по оплате жилья и коммунальных услуг (отопления и освещения), приобретенного работающими и проживающими в сельской местности и поселках городского типа медицинскими работниками организаций здравоохранения на основании законодательства, которое действовало до 1 января 2005 года, а, напротив, обеспечивает возможность его сохранения после указанной даты. При этом органы государственной власти Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления при возможном изменении порядка и способа социальной поддержки указанной категории медицинских работников должны вводить эффективные правовые механизмы, обеспечивающие сохранение прежнего уровня их социальной защиты в жилищно-коммунальной сфере.

Из изложенного следует, что сохранение за работающими и проживающими в сельской местности медицинскими работниками организаций здравоохранения льгот в виде бесплатного пользования квартирой с отоплением и освещением после 01 января 2005 года  возможно для тех из них, кто имел это право и пользовался этими льготами до указанной даты.

Ежемесячная денежная выплата в размере 155 рублей, установленная Законом Оренбургской области от 12 января 2005 года № 1772/301/-III-03 «О мерах социальной поддержки отдельных категорий квалифицированных работников областных государственных учреждений, работающих и проживающих в сельской местности на территории Оренбургской области» не является денежной заменой льготе, установленной частью 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года №5487-1, а является дополнительной мерой социальной поддержки медицинских работников сельской местности, установленной на региональном уровне.

Как следует из материалов дела, М. с 01 февраля 1992 года по настоящее время работает в должности фельдшера-лаборанта в филиале ГУЗ «Оренбургский областной центр по профилактике по борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями» (после изменения – ГБУЗ «ОО центр СПИД»), и вместе со своей семьей проживает в квартире, расположенной в сельской местности.

Следовательно, она имеет право на льготу по оплате жилья с отоплением и освещением, которая до 01 января 2005 года предоставлялась медицинским работникам на основании части 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года                № 5487-I.

Таким образом, выводы мирового судьи и суда апелляционной инстанции о том, что истица не относится к категории медицинских работников, обладающих правом на возмещение в полном объеме расходов по оплате  жилищно-коммунальных услуг (отопление и освещение) за спорный период, нельзя признать законными, поскольку они  противоречат нормам материального права, подлежащим применению к данным правоотношениям сторон.

В целях исправления допущенной при рассмотрении дела ошибки в применении норм материального права, президиум решение мирового судьи и определение районного суда отменил, дело направил на новое рассмотрение мировому судье.

(постановление № 44г-2 от 10 января 2013 года)

 

3. Отказывая в удовлетворении иска, мировой судья правильно исходил из того, что хотя истица и работала в сельской местности в должностях работников со средним медицинским образованием, но поскольку не имела ни высшего, ни среднего медицинского образования, то она не относилась к категории лиц, которым до 1 января 2005 года на основании части 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан предоставляласьльгота в виде пользования бесплатно жильем с отоплением и освещением.

               До 01 января 2005 года врачи, провизоры, работники со средним медицинским и фармацевтическим образованием государственной и муниципальной систем здравоохранения, работающие и проживающие в сельской местности и поселках городского типа, в силу части 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года №5487-1 имели право на бесплатное предоставление квартир с отоплением и освещением в соответствии с действующим  законодательством.

Пункт 50 статьи 35 Федерального закона от 22 августа 2004 года №122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» признал часть вторую статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан утратившей силу и дополнил эту статью частями четвертой, пятой и шестой, согласно которым меры социальной поддержки медицинских и фармацевтических работников федеральных специализированных организаций здравоохранения устанавливаются Правительством Российской Федерации; те же меры для аналогичных категорий работников организаций здравоохранения, находящихся в ведении субъектов Российской Федерации, устанавливаются органами государственной власти субъектов Российской Федерации, а муниципальных организаций здравоохранения — органами местного самоуправления.

Частью 1 статьи 153 Федерального закона от 22 августа 2004 года №122-ФЗ установлено, что в рамках длящихся правоотношений для лиц, у которых возникло до 01 января 2005 года право на компенсации в натуральной форме или льготы и гарантии, носящие компенсационный характер, закрепленные в отменяемых настоящим Федеральным законом нормах, настоящий Федеральный закон не может рассматриваться как не допускающий реализацию возникшего в указанный период права на эти компенсации, льготы и гарантии в форме и размерах, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

Исходя из конституционно-правового смысла, изложенного в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 07 февраля 2008 года №383-О-П «По жалобе граждан А.В.Иванова и других на нарушение их конституционных прав отдельными положениями пункта 50 статьи 35 Федерального закона от 22 августа 2004 года №122-ФЗ», установленное пунктом 50 статьи 35 Федерального закона от 22 августа 2004 года «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» правовое регулирование не предполагает лишение медицинских  работников муниципальных учреждений здравоохранения, работающих и проживающих в сельской местности, права и льготы по оплате жилья и коммунальных услуг, которыми они пользовались до 1 января 2005 года на основании части 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. 

Истица, считая, что ее право на льготы по оплате жилья и коммунальных услуг, которыми пользовались до 01 января 2005 года на основании части          2 статьи 63 Основ законодательства об охране здоровья граждан медицинские работники, проживающие и работающие в сельской местности, было нарушено, просила взыскать с ответчика расходы по оплате отопления и освещения за период с 01 января 2010 года по 31 декабря 2011 года.

Как следует из материалов дела, В. имеет неоконченное высшее медицинское образование,  с 01 сентября 1980 года по 11 ноября 1986 года обучалась в медицинском институте.

Согласно трудовой книжке, В. с 04 декабря 2001 года работала в центральной районной больнице в должности фельдшера скорой помощи, с          01 февраля 2002 года в должности диспетчера в отделении скорой помощи, с 01 февраля 2004 года переведена на должность медицинской сестры, а с          01 июля 2011 года и по настоящее время работает в должности фельдшера скорой помощи.

В 2011 году В. окончила Государственное образовательное учреждение среднего профессионального образования по специальности «Лечебное дело» и ей присвоена квалификация – фельдшер.

  В. хотя и работала в сельской местности в должностях работников со средним медицинским образованием, но поскольку не имела ни высшего, ни среднего медицинского образования, то она не относилась к категории лиц, которым до 1 января 2005 года на основании части 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан предоставляласьльгота в виде пользования бесплатно жильем с отоплением и освещением.

Соответствующее медицинское образование истица получила только в 2011 году, то есть в то время когда норма о предоставлении льготы в виде бесплатного пользования жилым помещением с отоплением и освещением, содержащаяся в части 2 статьи 63 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, уже не действовала.

С учетом приведенных обстоятельств, мировой судья, с которым согласился и суд апелляционной инстанции, пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных В. требований.

(определение судьи №4г-183 от 25 февраля 2013 года)

 

4. Требования истца (потребителя) о безвозмездном устранении недостатков товара, возникших не по вине ответчика (продавца), не соответствовали требованиям статьи 18 Закона РФ от 07 февраля 1992 года  №2300-1 «О защите прав потребителей», в связи с чем неправомерны и требования о расторжении договора купли-продажи вследствие нарушения установленных сроков устранения недостатков товара.

 

М. обратился к мировому судье с исковым заявлением к ООО «Евросеть-Ритейл» о расторжении договора купли-продажи фотоаппарата Nikon   D3100kit  AF—SDX18-55VR,   взыскании  стоимости   товара,  неустойки  за  нарушение  сроков ремонта, неустойки за отказ от добровольного удовлетворения требований потребителя и компенсации морального вреда. 

В  обоснование  заявленных  требований  истец  указал,  что  10  ноября 2011 года между ним и ответчиком  был заключен договор купли-продажи зеркального   фотоаппарата   Nikon  D3100kit  AF—S   DX18-55VR.

В период гарантийного срока М. обнаружил в приобретенном товаре  недостаток  (не  работал  переключатель LiveView)  и  по  этой  причине 22 февраля 2012 года сдал фотоаппарат для ремонта. 08 апреля 2012 года ему был выдан акт выполненных работ, согласно которому дефект в фотоаппарате образовался вследствие его залития, то есть по его вине. Фотоаппарат ему  не  был  возвращен, так как находился в сервисном центре. Он направил претензию с требованием о возврате денежных средств, уплаченных при покупке товара, в связи с нарушением  сроков  проведения  ремонта, которую ответчик получил 09 апреля 2012 года.

Решением и.о. мирового судьи исковые требования М. удовлетворены частично. Договор купли-продажи фотоаппарата NikonD3100kitAF—SDX18-55VR расторгнут, с ООО  «Евросеть-Ритейл» в пользу истца взыскана стоимость товара, неустойка за нарушение сроков ремонта, неустойка за отказ от добровольного удовлетворения требований потребителя, судебные издержки и компенсация морального вреда. 

Апелляционным определением районного суда  решение и.о. мирового  судьи  оставлено без изменения.

Отменяя принятые по делу судебные постановления и принимая новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований М., президиум Оренбургского областного суда указал на следующие допущенные судебными инстанциями существенные нарушения норм материального права.

Судами предыдущих инстанций установлено, что приобретенный М. по договору купли-продажи фотоаппарат NikonD3100kitAF—SDX18-55VR передан 22 февраля 2012 года ответчику для проведения гарантийного ремонта.     08 апреля 2012 года истцом получен  ответ  о  том,  что  дефект  товара  вызван  действиями  самого М. и не является производственным. В подтверждение истцу был передан акт выполненных работ с указанием причины образовавшегося дефекта.

Определением мирового судьи по делу была назначена судебно-товароведческая экспертиза, согласно заключению которой причиной возникновения дефекта, в связи с наличием которого фотоаппарат передан истцом для проведения гарантийного ремонта, является попадание влаги на внутренние элементы фотокамеры вследствие ненадлежащей эксплуатации пользователем.

Принимая решение об удовлетворении заявленных истцом требований, мировой судья указал на нарушение ответчиком требований закона превышением установленного максимального срока (45 дней) устранения недостатков товара.

По смыслу статьи 18 Закона РФ от 07 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» потребитель в случае обнаружения в товаре недостатков, если они не были оговорены продавцом, по своему выбору вправе потребовать незамедлительного безвозмездного устранения недостатков товара.

В отношении технически сложного товара потребитель в случае обнаружения в нем недостатков вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за такой товар суммы, по истечении пятнадцатидневного срока, в случае нарушения установленных настоящим Законом сроков устранения недостатков товара.

В случае спора о причинах возникновения недостатков товара продавец (изготовитель), уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер обязаны провести экспертизу товара за свой счет. Экспертиза товара проводится в сроки, установленные статьями 20, 21 и 22 настоящего Закона для удовлетворения соответствующих требований потребителя. Потребитель вправе присутствовать при проведении экспертизы товара и в случае несогласия с ее результатами оспорить заключение такой экспертизы в судебном порядке.

В отношении товара, на который установлен гарантийный срок, продавец (изготовитель), уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер отвечает за недостатки товара, если не докажет, что они возникли после передачи товара потребителю вследствие нарушения потребителем правил использования, хранения или транспортировки товара, действий третьих лиц или непреодолимой силы.

Как следует из материалов гражданского дела, истцом не оспаривалась причина возникновения недостатка товара (залитие фотоаппарата), более того, данное утверждение содержит его частная жалоба на определение судьи о назначении экспертизы.

Соответственно, М., передавая приобретенный товар для проведения гарантийного ремонта, был осведомлен о возникновении недостатка по его вине.

В данном случае ответчик воспользовался своим правом по выяснению причин возникновения образовавшегося дефекта, после чего предоставил истцу информацию по результатам проверки, которая освобождала его, как продавца, от обязанности проведения ремонта. М., имея реальную возможность оспорить заключение экспертизы, согласился с причиной возникновения дефекта и предъявил требования о расторжении договора и возврате уплаченных за товар денежных средств.

Таким образом, требования истца (потребителя) о безвозмездном устранении недостатков товара, возникших не по вине ответчика (продавца), не соответствовали требованиям статьи 18 Закона РФ от 07 февраля 1992 года N2300-1 «О защите прав потребителей», в связи с чем неправомерны и требования о расторжении договора купли-продажи вследствие нарушения установленных сроков устранения недостатков товара.

В соответствии с частью 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным.

Требованиям данной нормы закона оспариваемые судебные постановления не отвечали.

 (постановление №44г-4 от 11 февраля 2013 года)

 

5. В силу части 2 статьи 33, статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации, статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации совместный режим собственности всего имущества, нажитого супругами во время брака, презюмируется.

Действующее законодательство не содержит каких-либо запретов или ограничений для  определения порядка пользования имуществом, находящимся в совместной собственности, если сособственники не достигли соглашения самостоятельно. 

 

Истец обратился в суд с иском, указав, что он состоит в зарегистрированном браке с ответчицей с 25 декабря 1982 года. В июне 2005 года, то есть в период брака, ими за счет общих доходов приобретена в собственность четырехкомнатная квартира. Просил определить порядок пользования данной квартирой, определив ему в пользование комнаты площадью 6 кв.м и 17 кв.м, а ответчице – комнату площадью 21 кв.м, остальные помещения в квартире определить в общее пользование сторон.

Решением мирового судьи в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи  оставлено без изменения.

Отменяя принятые по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение мировому судье, президиум Оренбургского областного суда указал на следующие существенные нарушения норм материального права, допущенные судебными инстанциями при рассмотрении настоящего дела.

Судебными инстанциями установлено, что стороны 25 декабря 1982 года зарегистрировали брак. В  июне 2005 года, то есть в период брака, супругами приобретена квартира общей площадью 114,8 кв.м, которая была зарегистрирована на праве собственности за ответчицей. 

Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении исковых требований, мировой судья пришел к выводу о том, что требование об определении порядка пользования спорным жилым помещением может быть заявлено его собственником, а так как истец собственником спорной квартиры не является, то его требование  об определении порядка пользования жилым помещением удовлетворению не подлежит.

Суд апелляционной инстанции согласился с решением мирового судьи об отказе в удовлетворении исковых требований, однако исходил из того, что спорная квартира является имуществом, нажитым супругами во время брака, а согласно действующему законодательству супруги обладают правами владения, пользования и распоряжения имуществом, входящим в их совместную собственность, и, пока не определено иное, каждый из супругов имеет равное право на пользование квартирой.

Вместе с тем, по мнению суда апелляционной инстанции, действующим гражданским законодательством не предусмотрена возможность определения судом порядка пользования имуществом, находящимся в совместной собственности, поскольку участники совместной собственности сообща владеют и пользуются общим имуществом. А так как доли супругов в совместной собственности не определены, подобных требований сторонами не заявлялось, то в удовлетворении исковых требований отказано правомерно.

Доводы кассационной жалобы о незаконности данных выводов мирового судьи и суда апелляционной инстанции президиум посчитал заслуживающими внимания.

В соответствии с пунктом 1 статьи 33 Семейного кодекса Российской Федерации законным режимом имущества супругов является режим их совместной собственности. Законный режим имущества супругов действует, если брачным договором не установлено иное.

Согласно статье 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

Исходя из пункта 1 и пункта 2 статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества. Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также полученное одним из супругов во время брака в дар или в порядке наследования, является его собственностью.

Из материалов дела следует, что спорная квартира была приобретена истцом и ответчиком в период нахождения их в браке.

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что брак между сторонами расторгнут.

В силу части 2 статьи 33, статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации, статьи 256 Гражданского кодекса Российской Федерации совместный режим собственности всего имущества, нажитого супругами во время брака, презюмируется.

 Исходя из правил распределения бремени доказывания, установленных статьей 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также вышеуказанных норм семейного законодательства, очевидно, что обязанность по доказыванию обстоятельств, подтверждающих в силу статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации принадлежность имущества, нажитого в период брака, индивидуально одному из супругов, лежит на заинтересованной стороне. В противном случае данное имущество должно быть признано совместно нажитым.

В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства того, что квартира принадлежит лишь ответчице, и довод истца о том, что квартира является совместной собственностью супругов, так как куплена в период брака, материалами дела не опровергнут. Следовательно, вывод,  сделанный мировым судьей, о том, что только истец является собственником спорного жилого помещения, так как право собственности зарегистрировано лишь за ним, не основан на законе.

В апелляционном определении суд, не признавая выводы мирового судьи неправильными, полагает, что супруги имеют право пользоваться спорной квартирой сообща (совместно), но делает вывод, что требование истца об определении порядка пользования жилым помещением не может быть удовлетворено, лишь по тому основанию, что доли супругов в совместной собственности не определены. Указанный вывод суда апелляционной инстанции также сделан без учета норм материального права.

 Так, согласно пункту 1 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Как указывается в пункте 1 статьи 253 Гражданского кодекса Российской Федерации участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом.

В пункте 1 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации указано, что собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования, которые установлены настоящим Кодексом.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 1980 года           № 4 «О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом», разрешая требование об определении порядка пользования имуществом, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из собственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования (пункт 37 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01 июля 1996 года № 6/8).

Действующее законодательство не содержит каких-либо запретов или ограничений для  определения порядка пользования имуществом, находящимся в совместной собственности, если сособственники не достигли соглашения самостоятельно. 

(постановление № 44г-8 от 04 марта 2013 года)

 

6. Определяя размер алиментов и порядок их дальнейшей индексации, мировой судья нарушил требования статьи 117 Семейного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона Российской Федерации от 30 ноября 2011 года № 363-ФЗ,  действующей со 02 декабря 2011 года, согласно которой размер алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, в целях их индексации устанавливается судом кратным величине прожиточного минимума.

Учитывая, что алименты могут быть взысканы с тех сумм заработной платы или иного дохода, которыми алиментно — обязанное лицо вправе распоряжаться, мировому судье следовало установить реально получаемый ответчиком доход от предпринимательской деятельности.

 

Д. обратилась к мировому судье с иском к С., указав, что в период с      2003 года по апрель 2012 года она состояла с ответчиком в браке, от которого имеют сына. Ребенок проживает с ней и  находится на ее полном иждивении.  С. оказывает материальную помощь по 2 000 руб. в месяц, что является недостаточным для содержания ребенка. Иных иждивенцев и обязательств по исполнительным документам ответчик не имеет. Являясь индивидуальным предпринимателем, ответчик имеет нерегулярный, меняющийся заработок, в связи с чем просила взыскать алименты с ответчика в ее пользу  на содержание сына ежемесячно по 4 000 руб.

Решением мирового судьи исковые требования Д. удовлетворены частично.

С С. в пользу Д. взысканы алименты на содержание сына ежемесячно по 25 МРОТ, что соответствует 2 500 руб., начиная с 06 августа 2012 года до совершеннолетия ребенка или до изменения материального или семейного положения сторон, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Взыскана с С. в местный бюджет государственная пошлина в размере 200 руб.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи оставлено без изменения.

Президиум Оренбургского областного суда принятые по делу судебные постановления отменил, и дело направил на новое рассмотрение мировому судье, указав в интересах законности и в целях исправления судебной ошибки на следующие нарушения норм материального и процессуального права, допущенные мировым судьей, которые не были устранены судом апелляционной инстанции.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 83 Семейного кодекса Российской Федерации при отсутствии соглашения родителей об уплате алиментов на несовершеннолетних детей и в случаях, если родитель, обязанный уплачивать алименты, имеет нерегулярный, меняющийся заработок и (или) иной доход, либо если этот родитель получает заработок и (или) иной доход полностью или частично в натуре или в иностранной валюте, либо если у него отсутствует заработок и (или) иной доход, а также в других случаях, если взыскание алиментов в долевом отношении к заработку и (или) иному доходу родителя невозможно, затруднительно или существенно нарушает интересы одной из сторон, суд вправе определить размер алиментов, взыскиваемых ежемесячно, в твердой денежной сумме или одновременно в долях (в соответствии со статьей 81 настоящего Кодекса) и в твердой денежной сумме.

Размер твердой денежной суммы определяется судом исходя из максимально возможного сохранения ребенку прежнего уровня его обеспечения с учетом материального и семейного положения сторон и других заслуживающих внимания обстоятельств.

В силу статьи 117 Семейного кодекса Российской Федерации (в ред. Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 363-ФЗ) судебный пристав-исполнитель, а также организация или иное лицо, которым направлен исполнительный документ в случае, установленном частью 1 статьи 9 Федерального закона от 2 октября 2007 года N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», производят индексацию алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, пропорционально росту величины прожиточного минимума для соответствующей социально-демографической группы населения, установленной в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту жительства лица, получающего алименты, при отсутствии в соответствующем субъекте Российской Федерации указанной величины производят эту индексацию пропорционально росту величины прожиточного минимума для соответствующей социально-демографической группы населения в целом по Российской Федерации.

Размер алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, в целях их индексации устанавливается судом кратным величине прожиточного минимума, определенной в соответствии с правилами пункта 1 настоящей статьи, в том числе размер алиментов может быть установлен в виде доли величины прожиточного минимума.

Определяя размер алиментов и порядок их дальнейшей индексации, мировой судья нарушил вышеприведенные требования статьи 117 Семейного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона Российской Федерации от 30 ноября 2011 года № 363-ФЗ,  действующей со 02 декабря 2011 года, согласно которой размер алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, в целях их индексации устанавливается судом кратным величине прожиточного минимума.

Кроме этого, при определении размера твердой денежной суммы мировым судьей не учтены положения статьи 82 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которой виды заработка и (или) иного дохода, которые получают родители в рублях и (или) иностранной валюте и из которых производится удержание алиментов, взыскиваемых на несовершеннолетних детей, определяются Правительством Российской Федерации.

Правительство Российской Федерации постановлением от 18 июля 1996 года № 841 утвердило Перечень видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей. В соответствии с данным документом удержание алиментов производится в том числе с доходов от занятий предпринимательской деятельностью без образования юридического лица    (пп. «з» пункта 2 Перечня).

По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 20 июля 2010 года № 17-П, алименты могут быть взысканы с тех сумм заработной платы или иного дохода, которыми алиментно — обязанное лицо вправе распоряжаться.

В соответствии с требованиями статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Однако суд определяет, какие обстоятельств имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит их на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

С учетом приведенных положений норм материального и процессуального права при разрешении настоящего спора мировому судье следовало установить реально получаемый ответчиком доход от предпринимательской деятельности, в подтверждение чего предложить сторонам представить соответствующие доказательства. Однако этого, как следует из материалов дела, ни мировым судьей, ни судом апелляционной инстанции сделано не было.

Налоговая декларация по налогу, уплачиваемому в связи с применением упрощенной системы налогообложения, на которую сослался мировой судья, не является подтверждением реальных доходов, полученных ответчиком от предпринимательской деятельности, и не отражает действительное материальное положение ответчика, которое мировой судья должен был учесть при определении размера твердой денежной суммы алиментов. Определение размера дохода и материального положения ответчика только на основании данных налоговой декларации, устанавливающей в целях налогообложения размер доходов индивидуального предпринимателя, избравшего упрощенную систему налогообложения, не отвечает вышеприведенным требованиям семейного законодательства.

(постановление № 44г-10 от 18 марта 2013 года)

                                                  

7. Гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица в нарушение требований, установленных законом, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. К таким сделкам суд применяет законодательство о защите прав потребителей.

 

К. обратилась с исковым заявлением, в котором просила взыскать с   Ш. убытки (стоимость платья), за подшив платья, расходы по проведению экспертизы, почтовые расходы, расходы по оплате услуг представителя, компенсацию морального вреда, а также штраф в размере 50% от присужденной судом суммы потребителю.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения апелляционным определением, в удовлетворении исковых требований К. отказано.

Отменяя принятые по делу судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение мировому судье, президиум Оренбургского областного суда указал на следующие существенные нарушения материального закона, допущенные судебными инстанциями при рассмотрении дела.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, мировой судья исходил из того, что в обоснование заявленных требований истица ссылалась на положения Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», а ответчики  как индивидуальные предприниматели не зарегистрированы с 2011 года, поэтому сделал вывод, что к данным правоотношениям Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» применен быть не может, а сам суд не вправе изменить основания для взыскания и применить нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения.

Суд апелляционной инстанции с таким выводом мирового судьи согласился.

Из преамбулы Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» следует, что он регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

При этом исполнителем признается организация независимо от ее организационно-правовой формы, а также индивидуальный предприниматель, выполняющие работы или оказывающие услуги потребителям по возмездному договору.

В соответствии с пунктом 1 статьи 702 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его.

Согласно пункту 1 статьи 23 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя.

В силу пункта  4 статьи 23 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица с нарушением требований пункта 1 настоящей статьи, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Суд может применить к таким сделкам правила настоящего Кодекса об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

В пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации  № 17 от 28 июня 2012 года «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» разъяснено, что, исходя из смысла пункта 4 статьи 23 Гражданского кодекса Российской Федерации, гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица в нарушение требований, установленных пунктом 1 данной статьи, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. К таким сделкам суд применяет законодательство о защите прав потребителей.

Сторонами не оспаривалось, что К. обратилась в ателье «Золушка» с просьбой укоротить платье. Заказ приняла Ш., которая сделала необходимые замеры и выдала талон с указанием того, что оплата за работу произведена. Фактически платье подшивала С.

Ответчики в судебном заседании поясняли, что предупреждали К. о сложности ткани, из которого было сшито платье, но она настояла на том, чтобы платье укоротили.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что ответчики фактически осуществляли предпринимательскую деятельность, так как за денежное вознаграждение они оказывали истице услугу, взяв на себя обязательство подшить платье. То обстоятельство, что ответчики занимались предпринимательской деятельностью без государственной регистрации в качестве предпринимателей, как следует из вышеприведенных норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, не является  основанием полагать, что такие правоотношения не регулируются Законом Российской Федерации «О защите прав потребителей».

(постановление № 44г-9 от 18 марта 2013 года)

 

8. Паспорт транспортного средства – это документ, содержащий в себе полные сведения о характеристиках и конструкторских особенностях автомобиля. Именно данный документ следует рассматривать в качестве доказательства принадлежности транспортного средства к категории «грузовые» или «легковые» автомобили.

 

Межрайонная ИФНС России № 8 по Оренбургской области обратилась в суд с иском к Л. о взыскании недоимки по транспортному налогу,  указав, что за ответчиком с 2001 года зарегистрировано транспортное средство ГАЗ-3302 с мощностью двигателя 97,92 л.с.

18 ноября 2011 года из РЭО ГИБДД МО МВД России получены сведения, согласно которым в собственности ответчика находился не легковой автомобиль ГАЗ-3302, а грузовой, поэтому изменена налоговая ставка, и  за 2009 – 2010 годы доначислен транспортный налог. Так как в установленный в уведомлении срок ответчик налог не уплатил, налоговым органом начислена пеня.

Истец просил взыскать с Лаврентьева М.Э. задолженность по транспортному налогу за 2009-2010 годы и пеню.

Решением и.о. мирового судьи, оставленным без изменения апелляционным определением, в удовлетворении исковых требований Межрайонной ИФНС России № 8 по Оренбургской области отказано.

Рассмотрев кассационную жалобу налогового органа в судебном заседании, президиум Оренбургского областного суда принятые по делу судебные постановления отменил и вынес новое решение об удовлетворении требований налогового органа, указав следующее.

Согласно статье 356 Налогового кодекса Российской Федерации транспортный налог устанавливается настоящим Кодексом и законами субъектов Российской Федерации о налоге, вводится в действие в соответствии с настоящим Кодексом и законами субъектов Российской Федерации о налоге и обязателен к уплате на территории соответствующего субъекта Российской Федерации.

Транспортный налог на территории Оренбургской области введен Законом Оренбургской области от 16 ноября 2002 года N 322/66-III-ОЗ «О транспортном налоге», ставки налога установлены в зависимости от категории транспортного средства и мощности его двигателя.

Согласно статьям 358, 361 Налогового кодекса Российской Федерации в качестве категорий транспортных средств, являющихся объектом налогообложения, применительно к которым установлены соответствующие налоговые ставки, определены, в частности, грузовые и легковые автомобили, а также другие транспортные средства.

В силу статьи 6 Закона Оренбургской области от 16 ноября 2002 года №322/66-111-03 «О транспортном налоге» налоговые ставки устанавливаются в зависимости от мощности двигателя, тяги реактивного двигателя или валовой вместимости транспортных средств, категории транспортных средств в расчете на одну лошадиную силу мощности двигателя транспортного средства, один килограмм — силы тяги реактивного двигателя, одну регистровую тонну транспортного средства или единицу транспортного средства в следующих размерах: автомобили легковые с мощностью двигателя (с каждой лошадиной силы) до 100 л.с. (до 73,55 кВт) включительно — 7,00 рублей; грузовые автомобили с мощностью двигателя (с каждой лошадиной силы) до 100 л.с. (до 73,55 кВт) включительно  — 25,00 рублей.

Судом установлено и подтверждено материалами дела, что за Л. с 2001 года зарегистрировано транспортное средство ГАЗ-3302 с мощностью двигателя 97,92 л.с, 2001 года выпуска, тип транспортного средства — грузовой бортовой.

Имеющийся в материалах дела паспорт транспортного средства свидетельствует, что тип автомобиля ГАЗ-3302, принадлежащего Л., — грузовой, мощностью 98 л.с.

Истцом в адрес ответчика было направлено налоговое уведомление          о необходимости оплатить транспортный налог за указанный автомобиль за 2009 год и 2010 год, исходя из налоговой ставки 25 рублей, но с учетом, что ранее налог был ответчиком уплачен как за легковой автомобиль.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, мировой судья согласился с мнением ответчика, что автомобиль является легковым, так как хотя он и предназначен для перевозки грузов, но имеет категорию «В» и его разрешенная  максимальная масса не превышает 3,5 тонны.

При этом суд сослался на положения Конвенции о дорожном движении (Вена, 8 ноября 1968 года), ратифицированной Указом Президиума Верховного Совета СССР № 5938-VШ от 29 апреля 1974 года.

Кроме того, мировой судья, с которым согласился суд апелляционной инстанции, исходил из того, что налоговый орган исчислял ответчику транспортный налог, начиная с 2001 года, как  за легковой автомобиль и  Л. исправно его платил, а так как тип транспортного средства не менялся, суд сделал вывод об отсутствии у налогового органа права для взыскания транспортного налога как за грузовой автомобиль.

Доводы кассационной жалобы о незаконности данных выводов мирового судьи и суда апелляционной инстанции  президиум посчитал заслуживающими внимания.

В силу пункта 3 статьи 15 Федерального закона от 10 декабря 1995 года № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» допуск транспортных средств, предназначенных для участия в дорожном движении на территории Российской Федерации, за исключением транспортных средств, участвующих в международном движении или ввозимых на территорию Российской Федерации на срок не более шести месяцев, осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации путем регистрации транспортных  средств  и  выдачи  соответствующих  документов. 

В соответствии со статьей 358 Налогового кодекса Российской Федерации объектом налогообложения признаются транспортные средства, зарегистрированные в установленном порядке в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Порядок регистрации транспортного средства определен постановлением Правительства Российской Федерации от 12 августа 1994 года № 938 «О государственной регистрации автомототранспортных средств и других видов самоходной техники». Из пункта 2 этого нормативного акта следует, что все транспортные средства, относящиеся к автомототранспорту, имеющие максимальную конструктивную скорость более 50 км/ч, предназначенные для движения по автомобильным дорогам общего пользования, регистрируются в органах Государственной инспекции безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел России (ГИБДД), а все другие самоходные машины, включая автомототранспортные средства с максимальной конструктивной скоростью 50 км/ч и менее, — в органах государственного надзора за техническим состоянием самоходных машин и других видов техники в Российской Федерации (Гостехнадзор).

Приказами МВД России № 496, Минпромэнерго России № 192, Минэкономразвития России № 134 от 23 июня 2005 года утверждено Положение о паспортах транспортных средств и паспортах шасси транспортных средств (далее – Положение).

В силу указанного Положения паспорта выдаются собственникам транспортных средств организациями, являющимися изготовителями транспортных средств, таможенными органами Федеральной таможенной службы или подразделениями Госавтоинспекции.

В соответствии с пунктом 28 Положения о паспортах транспортных средств и шасси транспортных средств от 23 июня 2005 года (пункт 2.2.4 Положения от 30 июня 1997 года) к категории «В» относятся автомобили, разрешенная максимальная масса которых не превышает 3500 кг и число сидячих мест которых, помимо сиденья водителя, не превышает восьми. При этом, согласно приложению № 3 «Сравнительная таблица категорий транспортных средств», к данной категории относятся как «механические транспортные средства для перевозки пассажиров, имеющие не менее 4 колес и не более 8 мест для сидения» (легковые автомобили), так и «механические транспортные средства для перевозки грузов, максимальная масса которых не более 3,5 тонны», то есть грузовые автомобили.

Таким образом, категория «В» может быть присвоена как грузовым, так и легковым автомобилям и, следовательно, только по категории нельзя определить принадлежность транспортного средства к грузовым или легковым автомобилям.

Согласно пункту 27 Положения о паспортах транспортных средств и шасси транспортных средств от 23 июня 2005 года в строке «3. Наименование (тип ТС)» указывается характеристика транспортного средства, определяемая его конструкторскими особенностями и назначением.

Из вышеизложенного следует, что паспорт транспортного средства – это документ, содержащий в себе полные сведения о характеристиках и конструкторских особенностях автомобиля. Таким образом, именно данный документ следует рассматривать в качестве доказательства принадлежности транспортного средства к категории «грузовые» или «легковые» автомобили.

Вышеуказанные положения полностью соответствуют Конвенции о дорожном движении (Вена, 8 ноября 1968 года), ратифицированной Указом Президиума Верховного Совета СССР № 5938-VШ от 29 апреля 1974 года, на которую ссылался суд первой инстанции, где установлено, какие автомобили относятся к категории «В».

Как следует из материалов дела и установлено судом, при оформлении автомобиль ГАЗ-3302 определен заводом-изготовителем с учетом технических показателей, конструкторских особенностей и характеристик как грузовой, Закон Оренбургской области «О транспортном налоге» установил разные налоговые ставки для легковых и для грузовых автомобилей, следовательно, транспортный налог ответчик должен был платить как за грузовой автомобиль по ставке 25 рублей.

То обстоятельство, что налоговый орган ранее присылал ответчику налоговое уведомление об уплате транспортного налога по ставке, установленной для легковых автомобилей, не является основанием для отказа в удовлетворении исковых требований, исходя из следующего.

В силу статьи 57 Конституции Российской Федерации каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы.

Согласно статье 71 Налогового кодекса Российской Федерации в случае, если обязанность налогоплательщика или плательщика сборов по уплате налогов и сборов изменилась после направления требования об уплате налога и сбора, налоговый орган обязан направить налогоплательщику или плательщику сборов уточненное требование.

Согласно абз.1, 2 и 3 пункта 3 статьи 363 Налогового кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 28 ноября 2009 года № 283-ФЗ)  налогоплательщики, являющиеся физическими лицами, уплачивают транспортный налог на основании налогового уведомления, направляемого налоговым органом.

Направление налогового уведомления допускается не более чем за три налоговых периода, предшествующих календарному году его направления.

Налогоплательщики, указанные в абзаце первом настоящего пункта, уплачивают налог не более чем за три налоговых периода, предшествующих календарному году направления налогового уведомления, указанного в абзаце втором настоящего пункта.

Таким образом, у Л. с момента приобретения автомобиля возникла объективная обязанность по уплате транспортного налога, которая не была им исполнена в полном объеме. Вместе с тем неправильное исчисление суммы налога в результате того, что предоставленные органом ГИБДД сведения содержали недостоверную информацию, не освобождает налогоплательщика от уплаты действительной суммы налога. Право налогового органа на взыскание недоимки по транспортному налогу ограничено лишь трехлетним сроком.

(постановление № 44г-11 от 25 марта 2013 года)

 

8. В целях определения расчетного размера трудовой пенсии застрахованных лиц в соответствии с нормами пенсионного законодательства под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, в которую период обучения в учебном заведении не включается.

 

К. обратилась в суд с исковым заявлением к Государственному учреждению – Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Акбулакском районе Оренбургской области (далее ГУ-УПФ РФ в Акблукском районе Оренбургской области) с требованиями о признании незаконным и отмене решения, которым из её общего трудового стажа исключен период обучения в педагогическом институте с 26 августа 1980 года по 15 августа 1985 года.

Решением районного суда, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда, иск К. удовлетворён частично. Суд признал незаконным решение об исключении из общего трудового стажа К. периода обучения в педагогическом институте  с 26 августа 1980 года по 15 августа 1985 года и обязал ответчика отменить указанное решение.

Отменяя решение суда первой инстанции и апелляционное определение, и принимая новое решение об отказе в иске, президиум Оренбургского областного суда исходил из следующего.

К. с 2007 года является получателем трудовой пенсии по старости, которая согласно её выбору рассчитывается по пункту 3 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

Первоначально размер пенсии К. пенсионным органом был исчислен из общего трудового стажа истицы, в котором также был учтён период обучения в  педагогическом институте с 26 августа 1980 года по 15 августа 1985 года.

Однако решением и.о. начальника ГУ-УПР РФ в Акбулакском районе Оренбургской области из общего трудового стажа пенсионера вышеуказанный период был исключен.

К. с таким решением пенсионного органа не согласилась и обратилась в суд с иском о его отмене.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с введением в действие настоящего Федерального закона при установлении трудовой пенсии осуществляется оценка пенсионных прав застрахованных лиц по состоянию на 1 января 2002 года путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал. Расчетный размер трудовой пенсии при оценке пенсионных прав застрахованного лица может определяться по выбору застрахованного лица либо в порядке, установленном пунктом 3 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 4 настоящей статьи, либо в порядке, установленном пунктом 6 настоящей статьи.

В силу пункта 3 статьи 30 указанного Федерального закона расчётный размер трудовой пенсии определяется с учётом общего трудового стажа, под которым понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, учитываемая в календарном порядке.

При этом в общий трудовой стаж включаются периоды, прямо указанные в данном пункте, в числе которых период обучения в образовательных учреждениях высшего профессионального образования не называется.

Содержащаяся в пункте 4 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» норма в той части, в какой она во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 31 указанного Федерального закона при оценке пенсионных прав застрахованных лиц путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал исключает льготный (кратный) порядок исчисления общего трудового стажа и не позволяет учитывать в общем трудовом стаже некоторые периоды общественно полезной деятельности, включавшиеся в него ранее действовавшим законодательством, неоднократно была предметом судебного рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации и признана не противоречащей Конституции Российской Федерации.

Согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2004 года № 2-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан» имевшее место реформирование пенсионного законодательства, в основу которого была положена концепция страховой природы пенсионного обеспечения, изменило функциональную роль общего трудового стажа в рамках обязательного пенсионного страхования.

В настоящее время приобретение права на трудовую пенсию связывается со страховым стажем, то есть суммарной продолжительностью периодов работы и (или) иной общественно полезной деятельности, в течение которых уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации.

В целях сохранения ранее приобретенных прав граждан на трудовую пенсию статьей 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» предусмотрена оценка пенсионных прав застрахованных лиц по состоянию на 1 января 2002 года путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал и установлен перечень периодов трудовой и иной общественно полезной деятельности, включаемых в общий трудовой стаж и учитываемых в календарном порядке (пункт 4).

Также Конституционным Судом Российской Федерации указывалось, что, исключив из общего трудового стажа некоторые периоды общественно полезной деятельности, в течение которых не уплачивались страховые взносы, законодатель придал норме пункта 4 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» обратную силу и распространил её на граждан, приобретших пенсионные права до 1 января 2002 года. Вместе с тем такой порядок исчисления общего трудового стажа не ухудшает положение указанных граждан, поскольку устанавливается такой минимальный уровень пенсионного обеспечения (минимальный расчетный размер трудовой пенсии), который превышает установленный Законом Российской Федерации «О государственных пенсиях в Российской Федерации» максимальный размер трудовой пенсии.

При этом сам по себе переход к новому правовому регулированию в области пенсионных правоотношений не противоречит Конституции Российской Федерации.

Таким образом, в целях определения расчетного размера трудовой пенсии застрахованных лиц в соответствии с указанными нормами под общим трудовым стажем понимается суммарная продолжительность трудовой и иной общественно полезной деятельности до 1 января 2002 года, в которую период обучения в учебном заведении не включается.

По сравнению с ранее действовавшим пенсионным законодательством, в частности по сравнению с Законом Российской Федерации от  20 ноября 1990 года № 340-I «О государственных пенсиях в Российской Федерации», некоторые периоды общественно полезной деятельности, в течение которых не уплачивались страховые взносы, теперь в общий трудовой стаж не включаются.

В связи с этим Конституционный Суд Российской Федерации пришёл к выводу о том, что закреплённая в пункте 4 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» норма не противоречит Конституции Российской Федерации и не может рассматриваться как нарушающая права и свободы гражданина в сфере пенсионного обеспечения.

Такая правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации применима и в отношении пункта 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», в соответствии с которым по выбору застрахованного лица также может производиться оценка ранее приобретённых пенсионных прав. При этом периоды работы, подлежащие включению в общий трудовой стаж, по сравнению с пунктом 4 названной статьи существенно ограничены, в их число не включается период обучения в образовательных учреждениях высшего профессионального образования.

Разрешая спор о праве К. на получение трудовой пенсии в размере, исчисленном в порядке пункта 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» из продолжительности общего трудового стажа с учётом периода обучения в педагогическом институте с 26 августа 1980 года по 15 августа 1985 года, суды первой и апелляционной инстанций приведённые положения пенсионного законодательства не учли.

При этом исходили из того, что согласно пункту 9 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» конвертация (преобразование) пенсионных прав в расчетный пенсионный капитал застрахованных лиц, указанных в пункте 1 статьи 27 настоящего Федерального закона, к которым относится К., может осуществляться по их выбору в порядке, установленном пунктом 3 настоящей статьи, с применением вместо общего трудового стажа – стажа на соответствующих видах работ.

С учётом такой позиции и того, что спорный период был включён в специальный стаж К. вступившим в законную силу решением районного суда, оспариваемое решение пенсионного органа было признано незаконным.

Между тем из материалов дела следует, что трудовая пенсия по старости выплачивается истице по её выбору по пункту 3 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

Требований о расчёте размера трудовой пенсии с применением стажа на соответствующих видах работ, указанных в пункте 1 статьи 27 названного Федерального закона, она к ответчику никогда не предъявляла, и предметом судебного рассмотрения это не являлось.

Из материалов дела следует, что, обращаясь в суд с исковым заявлением, К. указывала только на уменьшение размера её пенсии в результате исключения из общего стажа периода обучения в институте.

В связи с этим у судов первой и апелляционной инстанций не имелось оснований для применения к возникшим между сторонами отношениям  положений пункта 9 статьи 30 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

При этом выводы о том, что вступившее в законную силу решение районного суда имеет преюдициальное значение для дела, являются необоснованными, поскольку указанным решением период обучения К. в институте включен только в специальный стаж, что не являлось предметом рассмотрения суда при рассмотрении настоящего дела.

(постановление №44г-14 от 25 марта 2013 года)

 

9. Неправильное определение характера спорных правоотношений сторон, носящих обязательственный характер, повлекло отмену судебного постановления суда апелляционной инстанции.

 

М. обратился к мировому судье с иском к А. о возмещении материального ущерба, причиненного утратой телки. В обоснование иска указал, что 30 июня 2010 года он выгнал телку в стадо. В этот день согласно очередности стадо должен был пасти А., но он нанял для этого К. Вечером, после возвращения стада с пастбища, телка не пришла домой и поиски ее не дали результатов.

На основании определения мирового судьи к участию в деле в качестве соответчика привлечен К.

Решением мирового судьи с К. в пользу М. взыскана сумма в возмещение ущерба, расходы по оплате юридических услуг, расходы по оплате госпошлины.

Апелляционным решением районного суда решение мирового судьи отменено и вынесено новое решение об отказе М. в иске.

Отменяя апелляционное решение и направляя дело на новое апелляционное рассмотрение, президиум Оренбургского областного суда указал на следующие существенные нарушения норм материального права, допущенные судом апелляционной инстанции.

Из материалов дела следует, что на собрании жителей села было принято решение о пастьбе коров по очереди.

Согласно очередности 30 июня 2010 года личный скот жителей села должен был пасти А., но стадо пас К., которого нанял для этой цели А.

Утром М. выгнал в стадо четыре головы крупного рогатого скота, в том числе телку в возрасте двух лет. Около 22 часов вечера К. пригнал стадо в село. М. не вышел встречать стадо и забрать своих животных, сама телка домой не пришла, поиск животного не дал положительных результатов.

Удовлетворяя требования М. о взыскании стоимости телки с К., мировой судья исходил из того, что пропажа животного произошла из-за ненадлежащего исполнения им своих обязанностей по пастьбе скота, выразившегося в отсутствии должного контроля за стадом.

Суд апелляционной инстанции, отменяя указанное решение мирового судьи и постановляя новое решение об отказе в удовлетворении иска, пришел к выводу о том, что вина М. в пропаже телки не доказана, его доводы о том, что он пригнал в село всех животных, не опровергнуты.

Разрешая спор, суд апелляционной инстанции сослался на положения статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации. Однако указанной нормой регулируются правоотношения по возмещению вреда, причиненного в результате деликта (правонарушения), когда стороны не состоят в договорных отношениях.

Между тем спорные правоотношения по пастьбе скота носят обязательственный характер. Общие положения о порядке исполнения обязательств и ответственности за нарушение обязательств установлены статьями 309, 313, 321, 393, 401, 404 Гражданского кодекса Российской Федерации, однако эти нормы не были применены при рассмотрении дела.

Согласно названным выше нормам закона обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.

Должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.

Лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

Если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло по вине обеих сторон, суд соответственно уменьшает размер ответственности должника. Суд также вправе уменьшить размер ответственности должника, если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению.

Исходя из установленного на общем собрании жителей села порядка пастьбы скота, должником в обязательстве по пастьбе скота является тот владелец скота, который согласно установленной очередности должен пасти стадо в определенный день, при этом решением собрания предусмотрено право должника возложить обязанность по пастьбе скота на третье лицо.

Поскольку в силу статьи 403 Гражданского кодекса Российской Федерации за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьим лицом, на которого было возложено исполнение, несет должник, следовательно, ответственность перед М. ненадлежащее исполнение обязанностей по пастьбе скота К. 30 июня 2010 года несет А. 

Суд апелляционной инстанции при рассмотрении дела не учел и не применил положения указанной нормы.

Согласно части 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Поскольку названной нормой установлена презумпция виновности должника, нарушившего обязательство, потерпевший не обязан доказывать вину нарушителя.

Суд апелляционной инстанции, отказывая М. в удовлетворении иска, сослался на то, что он не доказал вину К. в ненадлежащем исполнении обязательств по пастьбе скота. Указанный вывод суда апелляционной инстанции не соответствует положениям статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая подлежала применению при рассмотрении дела. Исходя из положений названной нормы, обязанность доказать тот факт, что К. пригнал телку М. с пастбища в село, лежит на должнике А.

(постановление №44г-12 от 25 марта 2013 года)

 

10.  Установив, что условия, при которых возможна выплата денежной компенсации собственнику вместо выдела его доли в натуре, отсутствуют, суд правомерно отказал в удовлетворении заявленных требований.

 

Согласно статье 252 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними.

Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества.

При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества.

Если выдел доли в натуре не допускается законом или невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности, выделяющийся собственник имеет право на выплату ему стоимости его доли другими участниками долевой собственности (п. 3 ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Несоразмерность имущества, выделяемого в натуре участнику долевой собственности на основании настоящей статьи, его доле в праве собственности устраняется выплатой соответствующей денежной суммы или иной компенсацией.

Выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия. В случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и он не имеет существенного интереса в использовании общего имущества, суд может и при отсутствии согласия этого собственника обязать остальных участников долевой собственности выплатить ему компенсацию.

С получением компенсации в соответствии с настоящей статьей собственник утрачивает право на долю в общем имуществе.

Из содержания приведенных положений статьи 252 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что участникам долевой собственности принадлежит право путем достижения соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них произвести между собой раздел общего имущества или выдел доли, а в случае недостижения такого соглашения — обратиться в суд за разрешением возникшего спора.

По смыслу принятых Конституционным Судом Российской Федерации определений, в том числе от 19 октября 2010 года № 1322-О-О, от 21 апреля      2011 года № 451-О-О, от 22 марта 2012 года № 494-О-О и других, положения абзаца второго пункта 4 статьи 252 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающие, что выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия, а в случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и он не имеет существенного интереса в использовании общего имущества, суд на основании исследования и оценки в каждом конкретном случае всех имеющих значение обстоятельств дела может и при отсутствии согласия выделяющегося сособственника обязать остальных участников долевой собственности выплатить ему компенсацию, направлены на достижение необходимого баланса интересов участников общей собственности.

Из судебных постановлений следует, что истцу принадлежат 7/8 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок.

Собственником 1/8 долей в праве общей долевой собственности на указанные жилой дом и земельный участок является ответчик.

Истец обратился с иском к ответчику о разделе имущества, находящегося в общей долевой собственности, путем выплаты ответчику денежной компенсации вместо выдела его доли в натуре.   

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что закрепляя в пункте 4 статьи 252 Гражданского кодекса Российской Федерации возможность принудительной выплаты участнику долевой собственности денежной компенсации за его долю, а, следовательно, и утраты им права на долю в общем имуществе, законодатель исходил из исключительности таких случаев, их допустимости только при конкретных обстоятельствах и лишь в тех пределах, в каких это необходимо для восстановления нарушенных прав и законных интересов других участников долевой собственности.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришёл к выводу об отсутствии доказательств того, что доля ответчика является незначительной. Суд установил, что возможен выдел в натуре 1/8 доли в спорном имуществе, а также, что ответчик на выплату компенсации вместо выдела доли не согласен, что свидетельствует о том, что он имеет интерес в использовании общего имущества.

В связи с тем, что условия, при которых возможна выплата компенсации собственнику за его долю, отсутствуют, суд правомерно отказал в удовлетворении заявленных требований.

(определение судьи № 4г-159 от 29 января 2013 года)

 

Вопросы применения норм процессуального права

 

1. Рассмотрев дело в отсутствие прокурора, не извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, суд апелляционной инстанции допустил существенное нарушение норм процессуального права.

 

 Решением районного суда в удовлетворении исковых требований Ш. отказано. Исковые требования Д. к Ш., Н. удовлетворены. Ш., Н. признаны прекратившими право пользования жилым помещением, сняты с регистрационного учета в указанном жилом помещении и выселены из него.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда указанное решение суда оставлено без изменения.

            Рассмотрев в судебном заседании кассационное представление прокурора Оренбургской области, президиум апелляционное определение отменил, дело направил на новое апелляционное рассмотрение, указав следующее.

В силу части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции извещает лиц, участвующих в деле, о времени и месте рассмотрения жалобы, представления в апелляционном порядке.

Правила вручения судебных извещений определены главой  10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 3 статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о выселении.

Неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела.

Рассмотренный судебными инстанциями спор относится к той категории дел, по которым участие прокурора с целью дачи заключения является обязательным.

Между тем в материалах дела отсутствуют сведения об  извещении прокурора о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции в соответствии с требованиями главы 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно протоколу судебного заседания 05 июня 2012 года дело судом апелляционной инстанции было рассмотрено в  отсутствие прокурора.

Рассмотрев дело в судебном заседании 05 июня 2012 года в отсутствие прокурора, не извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, суд апелляционной инстанции допустил существенное нарушение норм процессуального права.

(постановление № 44г-5 от 18 февраля 2013 года)

 

2. Поскольку судом первой инстанции спор разрешен по существу и по делу постановлено решение, то суду апелляционной инстанции, изменившему решение суда первой инстанции, следовало разрешить вопрос о возмещении расходов по производству экспертизы с учетом положений статьи  98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.  

В силу части 3 статьи 95 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации размер вознаграждения эксперту должен был быть определен судом.

При отсутствии документальных подтверждений расходов, понесенных на проведение экспертизы, либо в случае возникновения сомнения в обоснованности размера этих расходов суд применительно к пункту 3 статьи 424 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вправе определить цену выполненных работ, исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах уплачивается за аналогичную работу.

 

Решением  районного суда взысканы с К. в пользу ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» судебные расходы по оплате за производство судебной автотехнической экспертизы.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда решение суда в части взыскания с К. расходов по проведению экспертизы отменено, и в удовлетворении ходатайства             ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» о взыскании с К. стоимости проведенной экспертизы отказано.

В кассационной жалобе ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда в части отказа в удовлетворении ходатайства ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» о взыскании К. стоимости проведенной экспертизы, оставив без изменения в этой части решение суда первой инстанции.

Отменяя в обжалуемой части определение судебной коллегии и направляя дело на новое апелляционное рассмотрение президиум Оренбургского областного суда указал следующее.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

Согласно части 2 статьи 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперт или судебно-экспертное учреждение не вправе отказаться от проведения порученной им экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это отказом стороны произвести оплату экспертизы до ее проведения. В случае отказа стороны от предварительной оплаты экспертизы эксперт или судебно-экспертное учреждение обязаны провести назначенную судом экспертизу и вместе с заявлением о возмещении понесенных расходов направить заключение эксперта в суд с документами, подтверждающими расходы на проведение экспертизы, для решения судом вопроса о возмещении этих расходов соответствующей стороной с учетом положений части первой статьи 96 и статьи 98 настоящего Кодекса.

Как следует из материалов дела, определением районного суда по настоящему делу была назначена судебная автотехническая оценочная экспертиза, на разрешение которой поставлены вопросы об определении рыночной стоимости автомобиля PEUGEOT 406, 2001 года выпуска, по состоянию на 02 июля 2007 года  и на 05 мая 2009 года с учетом механических повреждений  и автомобиля LEXUSRX 300, 2004 года выпуска, по состоянию на 02 июля 2007 года и на 16 апреля 2009 года с учетом механических повреждений.

Проведение экспертизы поручено эксперту ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра».

Расходы по проведению экспертизы в полном объеме возложены на К., представитель которого заявил соответствующее ходатайство о назначении по делу экспертизы.  

21 декабря 2011 года экспертиза была проведена.

Предварительная оплата экспертизы К. не была осуществлена.

ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» направило в суд заключение эксперта и заявление о возмещении расходов на проведение экспертизы  с расчетом стоимости  производства экспертизы.

Суд первой инстанции, постановляя вышеназванное решение, заявление ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» удовлетворил в полном объеме, взыскав указанные расходы с К.

Отменяя решение суда первой инстанции в этой части и принимая новое решение об отказе в удовлетворении заявления ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра», суд апелляционной инстанции исходил из того, что при вынесении решения о взыскании с К. данных расходов в полном объеме не было учтено, что судом первой инстанции по собственной инициативе перед экспертом были поставлены вопросы об определении рыночной стоимости автомобилей по состоянию на 05 мая 2009 года и на 16 апреля 2009 года, что безусловно повлияло на затраты времени по производству экспертизы, и в данном случае возмещение расходов должно быть произведено с учетом положений части 2 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Данные выводы судебной коллегии сделаны в нарушение норм процессуального права о судебных расходах.

            В соответствии с частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы, признанные судом необходимыми, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, соответственно Верховному Суду Российской Федерации, верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду, управлению (отделу) Судебного департамента в субъекте Российской Федерации, а также органу, осуществляющему организационное обеспечение деятельности мировых судей, стороной, заявившей соответствующую просьбу. В случае, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, требуемые суммы вносятся сторонами в равных частях.

В случае, если вызов свидетелей, назначение экспертов, привлечение специалистов и другие действия, подлежащие оплате, осуществляются по инициативе суда, соответствующие расходы возмещаются за счет средств федерального бюджета (часть 2 статьи 96 Кодекса).

В силу части 2 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая из сторон и другие лица, участвующие в деле, вправе представить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы. Окончательный круг вопросов, по которым требуется заключение эксперта, определяется судом.

Как следует из материалов дела и было указано выше, ходатайство о назначении по делу экспертизы было заявлено представителем К., просившим поставить перед экспертом вопрос об определении рыночной стоимости автомобилей на день открытия наследства 02 июля 2007 года.

Возражая против заявленного ходатайства, представитель В. полагал нецелесообразным определять рыночную стоимость автомобилей на день открытия наследства, считая, что взысканию подлежит 1/8 доля от стоимости автомобилей на момент их отчуждения в мае и апреле 2009 года, в подтверждение чего уже были представлены соответствующие данные об оценке стоимости автомобилей. В случае назначения судом экспертизы просил поставить перед экспертом вопрос об определении стоимости автомобилей с учетом имеющихся у них механических повреждений.  

Окончательный круг вопросов определил  суд в вышеприведенном определении о назначении экспертизы от 30 ноября 2011 года.

При таких обстоятельствах основания для возмещения расходов по проведению экспертизы за счет средств федерального бюджета отсутствуют, и выводы судебной коллегии о возмещении расходов по производству экспертизы в данном случае в соответствии с положениями части 2 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются незаконными.

Поскольку судом первой инстанции спор разрешен по существу и по делу постановлено решение, то суду апелляционной инстанции, изменившему решение суда первой инстанции, следовало разрешить вопрос о возмещении расходов по производству экспертизы с учетом положений статьи  98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.  

Кроме этого, отменяя решение суда в части взыскания с К. расходов по проведению экспертизы и отказывая в удовлетворении заявления ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра», судебная коллегия указала на то, что стоимость производства экспертизы определена экспертом на основании норм затрат времени на производство экспертиз, установленных приказом Минюста Российской Федерации от 22 июня 2006 года № 242,  без учета изменений, внесенных приказом Минюста Российской Федерации № 65 от 19 марта 2008 года.

Поскольку  расчет стоимости работ по производству экспертизы был произведен  на основании недействующего Приказа Минюста Российской Федерации, другого расчета в материалы дела экспертом не представлено, судебная коллегия приняла решение об отказе в удовлетворении заявления ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» о возмещении расходов на проведение экспертизы.

Между тем в силу положений статей 85, 88, 94, 95, 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации осуществление по поручению суда работ по проведению экспертизы предполагается возмездным.

Эксперты, специалисты и переводчики получают вознаграждение за выполненную ими по поручению суда работу, если эта работа не входит в круг их служебных обязанностей в качестве работников государственного учреждения. Размер вознаграждения экспертам, специалистам определяется судом по согласованию со сторонами и по соглашению с экспертами, специалистами (часть 3 статьи 95 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Следовательно, то обстоятельство, на которое указала судебная коллегия, отказывая ООО «Центр экспертизы, оценки и кадастра» в возмещении расходов на проведение экспертизы, что расчет стоимости работ по производству экспертизы был произведен  на основании недействующего Приказа Минюста Российской Федерации, а другого расчета в материалы дела экспертом не представлено, не могло послужить основанием для отказа в удовлетворении заявления, поскольку в силу вышеприведенных положений части 3 статьи 95 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации размер вознаграждения эксперту должен был быть определен судом.

При отсутствии документальных подтверждений расходов, понесенных на проведение экспертизы, либо в случае возникновения сомнения в обоснованности размера этих расходов суд применительно к пункту 3 статьи 424 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вправе определить цену выполненных работ, исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах уплачивается за аналогичную работу.

(постановление №44г-7 от 04 марта 2013 года).